Ночной мир

наступить последний светлый день. В пятницу все они окажутся на тонущем плоту.

— Что ты называешь убежищем? И сколько моих друзей я смогу взять с собой?

— Разумное количество.

— И Глэкена в том числе?

Лицо откинулось назад и вернулось обратно, как если бы Расалом встряхнул головой.

— Нет. Глэкена нельзя. Кого угодно, только не Глэкена. Я слишком долго ждал случая рассчитаться с ним.

Кэрол не знала, что ей думать, что предпринять. Если бы Расалом согласился дать прибежище Глэкену, она поняла бы, что он лжет. Возможно, в истории человечества не было более долгого и жестокого противоборства, вражды, имеющей более глубокие корни, чем вражда между ними. Но он исключил Глэкена. Что это означает? Может ли быть искренним его предложение? Если бы она смогла спасти Билла и некоторых других…

— Спускайся вниз, и мы все с тобой обсудим.

— Вниз? Ну уж нет. Я не покину дома.

— Я не прошу тебя покидать дом. Я нахожусь этажом ниже. В твоей комнате.

— Как… как ты там оказался?

— Иди сюда, дорогая мама. Я могу сделать все, что пожелаю. Все. Зайди ко мне. Поговорим. Я пробуду здесь до наступления темноты. После этого у меня будет много дел.

Лицо поблекло, стало прозрачным, а потом исчезло. Как будто его вообще здесь не было.

Кэрол в изнеможении облокотилась о стол. Нужно быть готовой к невероятному. Разве не об этом говорил Глэкен? Легко сказать — а лицо Расалома, плывущее по воздуху, разговаривающее с ней так непринужденно, будто они столкнулись друг с другом в проходе между кресел на веселом представлении? Та легкость, с которой он проник в здание, сама по себе была дурным предзнаменованием. Но от сознания того, что он ждет в ее собственной комнате, у Кэрол просто ноги подкашивались.

Следует ли ей пойти? Это был нелегкий вопрос. Чем все это кончится? Стоит ли поторговаться с ним? Выменять несколько жизней? Ответственность за решение легла на нее тяжелым бременем.

Может быть, она что-нибудь узнает о Хэнке — где он, если он вообще жив. Как же она не вспомнила о нем, когда Расалом еще был здесь?

Она должна рискнуть. Если можно спасти хотя бы несколько человек…

Но ей не хотелось идти одной. Она знала, что должна пойти, но мысль об этом претила ей. Так или иначе, времени у нее оставалось немного. Если бы только у нее было какое-то оружие! Но что она могла противопоставить ему, способному управлять солнцем и вообще делающему все, что ему заблагорассудится?

Собирая с пола и выбрасывая осколки тарелок, Кэрол остановила взгляд на стойке для ножей над раковиной. Она вытащила оттуда тесак с широким лезвием и спрятала в складках старой кофты, которую ей дал поносить Глэкен. Конечно, это оружие — курам на смех, учитывая, с кем придется иметь дело. Кэрол понимала — ей остается только надеяться, что вообще никакое оружие не потребуется, однако нож придавал ей храбрости.

Она зашла к Магде. Та крепко спала. Кэрол решила, что вполне может оставить ее одну на несколько минут. Скоро вернется Глэкен, а Расалом сказал, что пробудет здесь только до наступления темноты.

И Кэрол поспешила вниз по лестнице.

Ее комната казалась пустой. Из-за того, что окна выходили на север, освещение было тусклым, несмотря на раздвинутые шторы.

Здесь ли он? Как ей обратиться к нему? Джимми? Расалом? Уж во всяком случае не «сынок».

— Привет, — сказала она, остановив свой выбор на этом слове. — Ты здесь?

Она прошлась по комнате и спустилась в прихожую. Почему он не отзывается? Может быть, это была всего лишь шутка?

Внезапно он появился, выйдя из ванной и остановившись всего футах в трех от нее.

Он был абсолютно голый.

Кэрол вскрикнула от испуга и отпрянула назад.

— Привет, мама! — Голос у него был хриплый, скрипучий, в нем было больше от мертвеца, чем от живого.

Когда она подалась назад, он шагнул к ней. Его тощее тело излучало слабое свечение, а детородный орган… он был в состоянии эрекции и направлен прямо ей в лицо. Внезапно Расалом метнулся к ней и преградил путь.

Она стояла перед ним, не в силах совладать с сердцебиением, рука судорожно сжимала рукоять тесака, спрятанного в кофте.

— Что все это значит? Я думала, ты хочешь со мной поговорить.

Он улыбнулся:

— Удивительно! Что творит с людьми отчаяние! Одних парализует, других делает жестокими, у третьих отнимает разум. Ты относишься к последней категории, мама. — Послед нее слово он словно выплюнул. — Ты спрашиваешь, что это значит? Это значит, что я хочу оставить любовное послание Глэкену и всем остальным. Для тебя же это означает надругательство и медленную, мучительную смерть, мама. Изнасилование и кровосмешение сына с матерью. То есть мое с тобой.

Он бросился на нее. Кэрол инстинктивно выхватила нож и выставила лезвие перед собой. Она почувствовала, как тело Расалома налетело на нож, который прошел через кожу и углубился в плоть. Он застонал и отступил назад. Опустив взгляд, он с изумлением увидел рукоятку ножа, торчащую из верхней части живота, прямо под солнечным сплетением. Он потрогал рукоятку одним пальцем, потом посмотрел на нее.

— Мама, ты меня поражаешь. Оказывается, в этом мире меня еще поджидают кое-какие сюрпризы.

— О Боже!

— Он не поможет тебе. Его здесь никогда не было. Но я здесь. И я твой Бог. Подумай об этом, мама. Тебе суждено быть изнасилованной Богом. А потом… — он любовно погладил рукоятку ножа, словно это был инструмент мясника, — этой штукой я сдеру с тебя живой кожу. Разве не прекрасный подарок для Глэкена? Твоя кожа будет висеть в туалете!

Кэрол закричала и попыталась проскочить мимо него, но он схватил ее одной рукой и швырнул обратно, к стене. Она задыхалась. Пока она старалась перевести дух, дверь комнаты распахнулась.

— Кэрол!

В комнату ворвалась целая группа мужчин — некоторые с оружием — во главе с Биллом. Он бросился к ней, и Кэрол разрыдалась, обняв его.

— О, Билл… О, Билл… Слава Богу, ты здесь.

— Ты! — Это сказал Билл, пристально глядя на Расалома, который отступил в сторону и, явно забавляясь, наблюдал эту сцену.

Джек вышел вперед и остановился перед Расаломом с автоматом в руках. Ба встал у двери, тоже вооруженный, позади стоял Ник.

— Кто ты такой, черт возьми? — спросил Джек.

— Когда-то я знал его как Рафа Лосмару, — сказал Билл, — но подлинное его имя — Расалом.

Джек скептически посмотрел на Билла, потом перевел взгляд на голого, худого Расалома.

— Да вы меня дурачите. Это… это и есть причина всего, что сейчас происходит на Земле?

Расалом отвесил поклон, нисколько не смущенный их вторжением:

— Я к вашим услугам.

Билл увидел нож, торчащий из живота Расалома.

— Это что, нож?

— Кажется, да, — сказал Джек. Вид ножа привел его в возбуждение. Он готов был взорваться. — Мне кажется, я уже принимал участие в таком спектакле.