вероятно, потому, что мне не хотелось видеть ее раскаяние и смущение – я надеялся, что эти чувства ей не совсем чужды.
Неожиданный уик-энд в канун смерти Сильвестра все больше уходил в прошлое, и память о нем постепенно тускнела. После той встречи прошло несколько недель, когда кто-то жестоко избил старика трактирщика в округе Калказье за неоднократную задержку с выплатой поборов. Кому это понадобилось? Генералу Роберту Янси или самой Аде? Ответ имел для меня определенное значение.
Я внимательно просмотрел подшивки газет и вырезал все сообщения о произволе полиции и об избиениях людей 'неустановленными хулиганами'. Вырезки составили солидную пачку.
Подобные происшествия участились после ввода танков в Новый Орлеан. Кажется, именно с того времени Ада начала широко практиковать насилие, точнее говоря – стала во всем подчиняться Янси.
Мне не верилось, что людей избивали по ее указанию, но без ведома Ады это вряд ли могло бы происходить.
Вырезки из газет я аккуратно наклеил на листы белой бумаги, написал в сопроводительной: 'Возможно, это вас заинтересует', подписался, сделал на конверте пометку 'Лично' и отправил по адресу: 'Губернатору Аде Даллас, Капитолий, Батон-Руж, Луизиана'.
Она ответила не сразу. Я уверял себя, что и не жду ничего от нее. И все же я не был удивлен и даже в какой-то мере проникся сознанием выполненного долга, когда в одну из суббот поздним утром в квартире раздался телефонный звонок и единственный на всем белом свете голос Ады спросил:
– Алло, это ты, Стив?
Я согласился встретиться с ней через час под дубами на старой дуэльной площадке в Чалметте.
Из-за большого движения на дорогах в субботу я несколько задержался и застал Аду уже на условленном месте. У черных с толстыми стволами деревьев стоял одинокий 'понтиак', взятый Адой напрокат.
Ада небрежно поздоровалась со мной, и мы молча пошли среди огромных корявых дубов, кроны которых образовывали живую крышу над мягким зеленым грунтом.
– А место тут надежное для встречи? – спросила она.
– Вполне. Правда, я не захватил с собой дуэльных пистолетов.
Ада рассеянно (как того и заслуживало мое замечание) улыбнулась.
Я все время спрашивал себя, из каких соображений она выбрала для свидания такое место вблизи от Нового Орлеана? Мне не составило бы труда приехать к ней в Капитолий в любое время дня, причем никто бы и словом не обмолвился, если бы о моем визите стало известно. Возможно, встреча среди дубов казалась ей более интимной... В таком случае, что же заставляет меня тревожиться?
Ада хотела объясниться и сбросить с себя бремя весом в пылинку, которое я взвалил на нее. Если я отклоню ее объяснение, она решит, что я просто-напросто болван, и пошлет меня к дьяволу. Если же я поверю, значит, наше свидание окажется не напрасным. В обоих случаях пылинка перестанет ее тяготить.
Я сел на траву и прислонился спиной к твердому, словно железо, стволу дуба. Ада сняла пальто, расстелила его подкладкой вверх и грациозно уселась рядом со мной.
– Я получила твое письмо вместе со всеми вложениями.
– Да?
Я взглянул на ее лицо, похожее на белую камею, – только с забранными наверх гладкими волосами. Она же смотрела не на меня, а куда-то вдаль.
– Это не я, – проговорила она, продолжая смотреть все в ту же далекую точку. – Не я.
Я молчал.
– Стив, это не я, – продолжала Ада. – Я не даю указаний Янси заниматься подобными делами.
Я внимательно наблюдал за машинами, проносившимися по шоссе. Некоторые из водителей замедляли ход, чтобы полюбоваться дубовой рощей. Странно, но среди деревьев сегодня никто не бродил.
– Ты мне веришь?
– Это ты дала ему такую власть, не так ли?
– Ну и что?
– Вот ты и должна нести ответственность.
– Не так-то все это просто. Я не могу выгнать его.
Шурша шинами, по шоссе неслись машины. Над нами тихо шептались листья, где-то далеко кричала сойка. Ада вздрогнула.
– Тебе холодно? Возьми мой пиджак.
– Ничего, пройдет.
Я все же набросил пиджак ей на плечи.
– Этот... – начал было я, но в нерешительности умолк.
Я все время старался забыть тайну, обладателем которой стал. Но она незримо витала между нами, укрывалась в тени дубов – мрачная и беспощадная.
– Ты же знаешь, не в моих силах остановить его. И хотела бы, да не могу.
– Он погубит тебя.
