Я уже не верил, что Ада пытается удержать Янси от вымогательства. Она или вообще отказалась от этой мысли, или заведомо лгала, когда давала мне обещание, или перерешила и теперь спокойно клала в карман свою долю. Я не хотел верить, что она солгала мне, но, возможно, это неверие было следствием моей наивности. Признаться, за последнее время я подчас проявлял невероятную наивность.
Как бы то ни было – возмущала ли ее гнусная деятельность Янси, мирилась ли она с ней, поощряла ли ее, – во всех случаях перед противниками Ады открывались широкие возможности, и они, разумеется, не замедлили этим воспользоваться.
Однажды утром, придя на службу, я обнаружил у себя на столе записку: 'Д. С. хочет видеть вас в 10 часов'.
Подчеркивая свою независимость, я появился в приемной Д. С, устланной зелеными коврами, лишь в две минуты одиннадцатого. Секретарша нашего босса, девица с поросячьей мордочкой, неодобрительно взглянув на меня, сказала:
– Вас уже ждут. – Это подчеркнутое 'вас' было исполнено величайшего негодования. Я вошел в 'святилище'.
За длинным письменным столом, словно в крепости, восседал Д. С. – солидный, с тяжелой челюстью, в очках с роговой оправой. Рядом расположился небольшой седой человек с ничем не примечательными, но приятными чертами лица – издатель одной из крупнейших газет Луизианы.
– Садитесь, – последовало довольно сухое приглашение Д. С. (я оказался не пунктуальным). – Знакомьтесь: мистер Спенсер – Стив Джексон.
Судя по почтительному тону босса, это было не простое знакомство, а представление рядового генералу.
– Здравствуйте, – холодно поздоровался я.
– Здравствуйте, – куда более любезно ответил Спенсер. – Я регулярно слежу за вашей телевизионной программой, и, должен признаться, она безусловно мне нравится.
Спенсер говорил с настоящим южным акцентом, что в Новом Орлеане становилось все более редким явлением. Он поднялся, тепло пожал мне руку, и я почувствовал неловкость за свою грубость.
Д. С. немедленно учуял, откуда дует ветер.
– Стив, – почти дружески заговорил он. – У нас тут возникла одна проблема, и без твоей помощи нам не обойтись.
– Пожалуйста, если смогу помочь. – Я сделал ударение на слове 'если'.
Д. С. нахмурился, поджал губы и некоторое время безмолвствовал, уставившись в стол. Спенсер, чуть улыбаясь, вежливо ждал.
– Видишь ли, Стив, администрация нашего штата допускает, особенно за последнее время, серьезные крайности, и я думаю... вернее, мы думаем, что наступил момент, когда необходимо выступить с некоторыми, пожалуй, даже сенсационными разоблачениями.
– Да? – Я уже понял, о чем пойдет речь.
– Так вот, твоя программа, Стив, пользуется особой популярностью у телезрителей, а ты по-прежнему лучший репортер из тех, кого я знаю, поэтому мне кажется, что ты самый подходящий человек для нашей цели.
– И что же от меня требуется? – осторожно спросил я, вовсе не испытывая желания броситься ему на помощь.
– Стив, – мягко вмешался мистер Спенсер, – мы полагаем, что, если моя газета напечатает серию статей, разоблачающих систему вымогательств, процветающую в нашем штате, а вы одновременно с нами нанесете удар по этому злу в своей телевизионной программе, нам, вероятно, удастся повлиять на благоприятный для нас исход будущих выборов. За два с лишним года, как следует потрудившись, мы бы сумели добиться своего. Мои сотрудники могли бы осуществлять для вас всю черновую работу по сбору материалов, консультироваться с юристами о возможности использования собранных сведений в телепередачах, хотя я понимаю, конечно, что решающее слово будет принадлежать вам.
– Да, да, Стив, ты самый подходящий человек для этой цели, – уже более властно повторил Д. С.
Следовательно, мне предлагали выступить против Ады и добиваться ее уничтожения. Меня обуревало желание расхохотаться, крикнуть им в лицо, с каким абсурдным предложением обращаются они ко мне. Еще совсем недавно я соглашался (или думал, что соглашусь) стать убийцей ради нее. Теперь же от меня требуют, чтобы я помог уничтожить ее самое. Вот было бы забавно, узнай они, о чем я сейчас думаю! Мне не понадобилось бороться с самим собой, побеждать самого себя – без всяких колебаний я признал предложение неприемлемым.
– Нет! – сказал я.
Во взгляде Д. С. блеснула молния. Глаза его за толстыми линзами очков превратились в коричневые с черным мишени.
– Как прикажешь тебя понимать? – зловещим шепотом спросил он.
Мною начала овладевать злость. Злость и тщеславие. Когда-то мне приходилось смиренно выслушивать нападки босса. Но те времена давно прошли. Я стал знаменитым телерепортером, правдолюбцем, не боящимся ни бога, ни черта. В наших условиях 'отчаянные правдоискатели' не появляются вдруг – их создают обстоятельства. Но если уж они появились, нельзя не считаться с ними.
– А вот так и понимайте: нет!
Черные глаза босса вновь блеснули за толстыми стеклами очков.
– Ну знаешь! – Д. С. пытался говорить не терпящим возражения тоном, но это у него не получилось. – Если ты хочешь сохранить свою телепрограмму, тебе придется согласиться. Любой наш сотрудник с удовольствием воспользуется возможностью занять твое место, и с ним легко будет договориться.
– Ну и договаривайтесь на здоровье. Я могу в любое время избавить вас от своего присутствия. Кстати, оно уже, по-моему, наступило.
