Слова эти сами сорвались с языка, напугав меня. Я вовсе не думал, что мы погибнем так, как то, что лежало в спальном мешке. Я сказал это, лишь бы что-нибудь сказать. И только сказав, понял, что мы действительно можем погибнуть.
У нее в сумке мы нашли ключи, вернулись на шоссе и отыскали ее 'олдсмобил'. Ада, повязав голову шарфом, чтобы ее не узнали, села за руль.
Мы отправились в путь. Было пять часов, а после одиннадцати мы уже очутились возле Мобила. Ада показала мне мост над небольшой бухтой, я сбросил мешок в воду, а потом, сняв с машины номер, подъехал на ней к обрыву и пустил ее под откос. Место здесь было глубокое, и машина целиком ушла под воду.
Затем я прошагал с полмили до своего 'шевроле', где меня ждала Ада.
– Все кончено, – сказал я.
Я надел форму и снова стал прежним полковником Ян-си, хоть он и превратился теперь в убийцу.
Мне хотелось бы еще раз здесь же, на месте, овладеть ею, но это было слишком опасно. Я нажал на газ и, когда мы снова очутились в Луизиане, почти у самого Батон-Ружа, остановился под сенью сельской церкви, белым силуэтом вздымающейся во тьме. Уже светало, когда мы опять тронулись в путь.
Часов в десять утра я встретил ее в коридоре с охапкой бумаг в руках. Она выглядела невозмутимой, как утренняя роза.
– Доброе утро, полковник, – сказала она.
– Доброе утро, миссис Даллас, – ответил я.
3
ТОММИ ДАЛЛАС
С того вечера я и думать не мог ни о ком другом, кроме Ады, перестал путаться с женщинами и считал, что теперь все идет как надо.
И вдруг все изменилось.
Правда, отношения между нами и раньше не отличались постоянством. В свое время я готов был на все, лишь бы Ада стала моей женой. Но вот прошел медовый месяц, она занялась своими делами, а я опять начал таскаться по девчонкам, и в конце концов мы стали заурядной супружеской парой. Но однажды под влиянием какого-то порыва я чуть не силой овладел ею, и мы снова сблизились, словно впервые узнав друг друга.
А теперь опять все переменилось.
Отношения между супругами меняются по-разному. Либо так медленно, что перемен не замечаешь до тех пор, пока все не становится совсем по-новому, и остается только недоумевать, когда и как это произошло, – настолько это медленно и безболезненно протекало.
А бывает и так: не успеешь и глазом моргнуть, как трах-тарарах, и все летит к чертям. И лишь оглядываясь назад, в прошлое, видишь день, час, а то и минуты, про которые можно сказать: вот тогда-то это и случилось.
Поначалу наши с Адой отношения менялись медленно, а в последний раз, когда я силой овладел ею у нас в гостиной, они преобразились внезапно. И в следующий раз перемена явилась столь же неожиданной.
Произошло это после того, как Ада вернулась из Нового Орлеана – она провела там не только день, но и ночь, – куда ездила, по ее словам, на какое-то совещание.
Узнав, что она вернулась, я просунул голову в дверь ее кабинета и сказал:
– Привет, босс!
Ада оторвалась от бумаг и с улыбкой взглянула на меня.
– Привет, Томми!
Что-то в ее голосе показалось мне необычным – так бывает, передвигая стрелку на шкале радиоприемника, на мгновенье поймаешь какое-то важное сообщение. Но я прогнал мелькнувшее у меня подозрение. Просто она много работает и утомлена. Надо сказать, чтобы не забывала о себе.
– Как там этот город? – спросил я.
– Да все такой же, – безучастно отозвалась Ада и опять вяло улыбнулась.
– Ну, а твои малолетние преступники?
– Напрасно ты так говоришь, – с укором сказала Ада. – 'Лига молодежи штата Луизиана' делает много хорошего.
– Ха!
Ада снова улыбнулась, но промолчала.
– Не слишком ли ты утомляешь себя? Надо поменьше работать.
– Не получается. – Она опять улыбнулась.
Меня неотступно преследовала какая-то мысль, но я не мог сосредоточиться. Я вернулся к себе в кабинет, просмотрел почту, потом взялся за бумаги дорожного департамента, но, не в состоянии вникнуть в содержание, отложил их и вынул из верхнего ящика стола журнал 'Вэрайети'.
И только уже на третьей странице, где описывались альковные развлечения голливудских звезд, я наконец сообразил, что меня беспокоит.
В Новом Орлеане Ада с кем-то переспала.
Кишки у меня скрутило, дыханье участилось.
