— Я приготовил тебе выписки из журналов за пятницу и субботу, — доложил Пашиенс.
— Спасибо.
— Они введены в компьютер.
— Хотелось бы взглянуть на сами журналы.
— Все журналы существуют в памяти компьютера. Сейчас покажу.
Потолок в комнате был отделан белыми плитками, стены желто-коричневые, цвета пустыни. На пульте с десяток мониторов следили за разными участками комплекса ЛВТ. С трех сторон стальные зеленые двери. По стенам развешаны плакаты с призывами к бдительности: «Следи за секретностью компьютерной информации», «Болтун — находка для шпиона». На одном плакате нарисованы двое — военный, беззаботно болтающий по телефону, и подозрительного вида подслушивающий со зловещей усмешкой.
По металлической крыше барабанили капли дождя. Пашиенс достал из кармана голографическую карточку и вставил ее в прорезь в стене рядом с одной из стальных дверей. Послышалось легкое жужжание, и замок открылся. Они вошли. Лорена не покидало ощущение, что его незаметно проверяют какой-то скрытой аппаратурой. Ну и пусть, решил он.
Они двинулись по коридору, залитому флуоресцирующим светом, мимо доски с небрежно приколотыми бумагами, трепетавшими в воздушных струях кондиционеров. В конце коридора Лорен приметил видеокамеру.
— Ты говорил, что записи у вас вносятся в компьютер, но я на проходной расписался в обычном журнале, на бумаге.
— В компьютере хранятся точные копии, — объяснил Пашиенс, — изображение считывают с листа специальным устройством, сканером, и передают информацию в компьютер. Сканирование производится сразу же после росписи человека, затем компьютер сравнивает в своей памяти подпись с образцом и тут же выдает ответ о ее подлинности. Выпьешь кофе?
Они вошли в ярко освещенную комнату — небольшой кафетерий с десятком столиков и табуретов. Вдоль стен — торговые автоматы и пара игровых компьютеров. Один из них предназначался для упражнений в стрельбе: электронный пистолет и компьютер соединены тонким кабелем. По стенам развешаны рекламные объявления с призывами служить во всевозможных элитарных войсках. Зазывали в силы специального назначения, в морскую разведку, стратегические войска. На одном из плакатов изображен человек в шлеме с прорезью для глаз. На другом — какой-то русский солдат с советским автоматом, подпись тоже по-русски.
— Между прочим, у нас хороший кофе. Мы фильтруем воду, — похвалился Пашиенс.
— Ну, раз так, наливай.
— Со сливками? С сахаром?
— Нет. Я люблю черный без сахара.
Торговые автоматы строго специализировались на продаже: один — содовой, другой — закусок: арахиса, чипсов, крекеров. Третий выдавал сэндвичи.
Лорену вспомнились кофе, картофельные чипсы, ветчина и сыр, найденные в желудке Убитого. Он мгновенно почувствовал нервное возбуждение. Лорен принялся рассматривать меню: салат с яйцами, салат с тунцом, ветчина с сыром. Вот оно где.
— Есть хочешь?
— Нет, спасибо. — Лорен заставил себя оторваться от созерцания сэндвича в тонкой прозрачной пластиковой пленке, выпрямился. В нагрудном кармане зашелестела вырванная страница, напоминая о журнале.
Пашиенс с интересом наблюдал.
— Если можно, я хотел бы посмотреть оригиналы, а не копии журналов, — попросил Лорен.
Ливень все еще неистовствовал. Пашиенс глянул вверх, прислушиваясь к бушующей стихии.
— Пожалуйста, пусть только дождь утихнет, тогда я тебе их принесу. А пока давай посмотрим компьютер, покажу, как он работает.
С этими словами Пашиенс подал Лорену кофе и жестом пригласил за собой. Лорен быстро читал надписи на стальных дверях по обе стороны коридора. Вначале шли чьи-то фамилии, очевидно, обозначая кабинеты указанных людей. Затем — дверь с табличкой «Склад оружия». На другой двери — «Помещение для задержанных».
— У вас и тюрьма тут есть? — искренне удивился Лорен.
— На всякий случай, — хохотнул Пашиенс, — пока ни разу не использовалась по назначению. Разве что кто-нибудь не в меру нажрется виски, тогда сажаем его туда, пока не протрезвеет.
— Но вы не имеете права арестовывать людей. — Лорен остановился, разглядывая мощную дверь камеры для любителей выпить в рабочее время.
— Дело в том, что каждый нанимающийся на работу дает подписку, обеспечивающую нам право задерживать его при необходимости на срок до двенадцати часов.
— Мне кажется, это незаконно. — Лорен почесал подбородок. — Суд признает такую бумагу неправомочной. Человек не может лишиться прав, всего лишь поставив подпись.
— Будем считать, что закон в этой области несколько туманен и не исключает разных толкований.
Непроницаемым выражением лица и прохладным тоном Пашиенс дал понять, что вступать в спор не намерен. Лорену, в общем, тоже не хотелось отвлекаться на пустяки. В конце концов, подумал он, если Пашиенсу придется ввязаться в судебную тяжбу, то это его трудности.
Они подошли к кабинету Пашиенса. В приемной сидела секретарша — женщина средних лет в такой же полувоенной форме, как у своего начальника. Пашиенс вставил голокарточку в щель на двери и открыл дверь своего кабинета.
— Садись за компьютер, я уже подготовил интересующие тебя данные, — пригласил он Лорена.
— Спасибо.
— Вот сюда. — Пашиенс подвинул легкое кресло, обтянутое пупырчатой кожей.
Лорен осмотрелся. На полу турецкий ковер. Потолок без ламп, комната освещается торшерами с замысловатыми абажурами в латунной оправе, выполненными в том же стиле, что и ковер. Вешалка — тоже цвета меди — украшена стилизованными завитушками. Два книжных шкафа, забитых книгами. На широком столе из крепкого дерева установлен компьютер. В углу комнаты американский флаг с позолоченным орлом на конце древка. Напротив — флаг неизвестной Лорену страны. Пара шкафов для документов, оба матово- черные. На стене в рамках висят дипломы, металлическая пластина с эмблемой войск специального назначения и девизом на латинском языке «De oppresso liber»[8]. Рядом висит другая, с изображением черного на синем фоне вертолета и кроваво-красной молнии. Рисунок весьма тускловат, так что не сразу и детали различишь. Подпись на этой пластине Лорену ничего не говорила: «Подразделение 77-112». Что за абракадабра?
Рядом с военными эмблемами висели фотографии. На одной — молодой круглощекий Пашиенс в зеленом берете, с усами и короткими волосами. На другой — войска специального назначения, отряд из десяти человек. На обоих снимках лицо Пашиенса серьезное и напряженное. На противоположной стене — фотография человека в серой военной форме, нос и взгляд как у орла.
— Кто это? — поинтересовался Лорен.
— Машех Абовян. Американский борец за свободу.
— А тот флаг чей? — Лорен кивнул на неизвестное ему знамя.
— Он участвовал в войне в Нагорном Карабахе. Я тогда служил в войсках специального назначения, — объяснил Пашиенс, одновременно бегая пальцами по клавиатуре компьютера.
— Вот оно что. А за кого он воевал? За армян?
— Это до сих пор запретная тема, я не имею права разглашать тайну, — чуть улыбнулся Пашиенс, но без какого-либо намека на юмор. — Умеешь обращаться с этим? Устройство называется «мышью».
— Нет проблем.
Лорен уставился на экран, чашку с кофе поставил на стол рядом. На дисплее высветилось лицо Тимоти Джернигана, он смотрел с экрана на Лорена сквозь толстые стекла очков. Пашиенс склонился справа от Лорена, пальцем водя по надписям под изображением. На Лорена пахнуло слабым запахом пистолетной смазки.
— Я загрузил файл с данными о пересекавших проходную Лаборатории за последние дни, — приступил к
