– Вы прибыли из Империи?
– Да, мэм. Неужели это так бросается в глаза?
– Если хотите сохранить инкогнито, вам следовало бы сменить сюртук.
– Я опечален. Я изучаю человеческую природу и надеялся смешаться с толпой, лучше всего – просто наблюдать, как остальное человечество играет в свои игры. Мой портной заверил меня, что это – последняя мода.
– Наша мода больше не идет от Империи. Здесь найдется кое-кто, кто счел бы это потерей.
– Дрейк Мейстрал.
– Генерал Джералд. Военно-морские силы. В отставке. Только попробуйте позариться на что-нибудь из того, что принадлежит мне, и я вас убью.
Изумление. Прыжок, прерванный на середине:
– Прошу прощения, сэр, но у меня нет ни малейшего намерения…
– Мне плевать на ваши намерения. Меня интересуют только результаты. Только попробуйте двинуться в ноем направлении, и я вас убью или прикажу кому-нибудь это сделать. Это честное предупреждение.
– Достаточно честное, сэр.
– И ваши суждения по поводу моей честности мне тоже не нужны, черт бы вас побрал. Идите, нюхайте шею вон той леди и убирайтесь с моих глаз к чертовой матери.
– Мисс Йенсен, если все обстоит так, как вы говорите, мы придется заплатить мне по меньшей мере шестьдесят. Даже больше, если работа будет трудной.
– Вы сомневаетесь в моей информации?
– Ваша информация может оказаться устаревшей.
– Ваша цена… высока, Мейстрал.
– Вы же не даете мне прав на информацию. Если передумаете, цена будет снижена.
– Извините. В этом вопросе я буду стоять на своем.
– Тогда я буду настаивать на своей цене. Примите мои извинения, мисс.
– Я видел ту вашу драку. Дрянная робота, черт побери.
– Да, генерал. К несчастью, у меня сапог соскользнул.
– Ха. Вы лжец или просто кретин. Она подставила вам ножку, вы рассредоточились, она перехватила ваш клинок у эфеса, и с вами все было кончено. Курсант, и тот справился бы лучше.
– Сэр!
– Нечего мне разыгрывать разъяренного боевика. Может, я и в отставке, но на такие штучки вы меня не поймаете. Я бы вас на кусочки разрезал.
– Мейстрал.
– Графиня. – Его нервы мучительно заныли, казалось, его руки и ноги вот-вот задрожат, и решимость готова была покинуть Мейстрала. Не слишком приятно обнаружить, что великан-людоед твоего детства сохранил свои зубы и способность вызывать ускоренное биение твоего пульса и слабость в коленях. – Позвольте выразить благодарность за теплую записку по поводу смерти моего отца.
– Он был достойным сыном великого отца. На твоем месте я не стала бы пытаться с ним соперничать. – Графиня говорила на Классическом Хосейли, ее произношение было безупречным.
Мейстрал отвел назад уши – выражение полного согласия по Высокому Обычаю. (Высокий Обычай требует, чтобы уши были подвижными. Пожалейте графа Квика, лишенного таких ценных средств выражения).
– При существующем характере времени, – сказал Мейстрал, – это невозможно.
Он говорил на стандартном языке Хосейли, подозревая, что это каким-то образом может вывести ее из равновесия.
Глаза графини сверкали, как осколки отполированного голубого камня:
– При твоем характере, ты хочешь сказать.
Мейстрал пожал плечами:
– Возможно, если вам угодно.
– Значит, ты здесь по делам, связанным с твоим… родом занятий?
Он улыбнулся:
– Разумеется, нет, графиня. Я здесь, чтобы сходить в зоопарк и посмотреть метанитов.
– Зоопарк.
Казалось, что лицо графини Анастасии никогда не меняет своего выражения; она разглядывала Мейстрала так пристально, что это не только показалось ему пугающим, но и смутило его.
– Твой отец был стабильным человеком.
– Он стабильно влезал в долги.
– Я могла бы найти тебе занятие, если это то, чего ты хочешь.
