Николь и улыбнулся, предвидя ее реакцию, а флаконы все танцевали в его руках. – На карту поставлена не больше, не меньше, как Судьба Цивилизации.
В воздухе над бальной залой торжественно парили идеограммы «Счастливого пути» и «Грустно расставаться», не обращая внимания на танцующие информационные шары. На антигравитационном балконе под потолком оркестр играл музыку, под которую удобно было прохаживаться и быть замеченным. Под оркестром два персонификатора Элвиса насмерть зарезали друг друга. Этьен стоял в парадном алом костюме, теребя пальцами эфес своей рапиры (напоминание о его дуэли) и вежливо зевал в лицо своим поклонникам. Николь была одета в чуть старомодное черное платье с кринолином, открывавшее ее великолепные белые плечи Она парировала вопросы о Дрейке Мейстрале с привычной легкостью. Политики и местные знаменитости парились в ярком свете, застенчивые искали альковы и парили у чащи с пуншем; другие сбились в кучки, лицом к стене – например, в одном конце зала – империалистическая группа, или, в другом конце группа Созвездия. Каждая группа дружно хмурилась, бросала сердитые взгляды и переступала ногами.
А между ним находилась еще одна группа. Мейстрал, Грегор и Роман, смотревшие всем в лицо, открыто и не стесняясь. Каждый из них улыбался, и каждый – по причинам, известным только ему самому.
– Да, мне больше не нужна эта стекляшка, слава Добродетелям. Все шрамы прошли. – Скрывая зевок.
– Я вижу, вы сегодня вооружены. Вы получили еще один вызов?
Сердитый взгляд.
– Боюсь, что я не могу здесь оставаться. Я не обсуждаю таких вещей.
– Николь. – Мейстрал ласково обнюхал Николь, затем поцеловал ей руку. Шары столпились вокруг них, чтобы лучше видеть. Николь, улыбаясь, разговаривала пониженным голосом. Ее губы, к полному бешенству любителей читать по губам на видео, едва шевелились.
– Я попросила оркестр сыграть «Паломничество к коричному храму» в два раза длиннее, чем обычно. Надеюсь, этого будет достаточно.
– Благодарю вас, мадам. Полагаю, что это прекрасно подойдет. – Мейстрал обернулся к своему окружению. – Николь, могу я представить моего помощника Романа?
– Счастлива снова видеть вас, мой дорогой. – И для камеры: – Разумеется, мы старые друзья.
Обмен обнюхиванием:
– Это большая честь для меня, мадам. Вы сегодня просто прелестны.
– Благодарю вас, роман. Вы хорошо выглядите.
– Вы очень добры, что это заметили, мадам.
– Николь, – произнес Мейстрал, – позволь представить тебе моего младшего помощника, м-ра Грегора Нормана.
– М-р Норман.
– Ах. Очарован. Мадам. – Грегор, для которого появление женщины, воплощавшей годы страстных желаний юности, оказалось слишком большим испытанием, рванулся вперед и схватил руку Николь своей влажной ладонью. Уверенно повернув руку, Николь избежала опасности вывихнуть локоть. Ее улыбка оставалась спокойной. Она повернулась к Роману. Грегор смигнул пот, заливавший ему глаза, и молча обругал себя.
– Надеюсь, вы придете меня повидать до моего отъезда. Возможно, завтра утром.
Язык Романа перекатывался во рту:
– Буду счастлив, если только я не понадоблюсь м-ру Мейстралу.
Мейстрал снисходительно улыбнулся. Его никогда не переставала слегка забавлять взаимная привязанность, существовавшая между Николь и его слугой.
– Разумеется, можешь идти, Роман, – произнес он, – то есть, это в случае, если кто-нибудь из нас доживет до утра.
– Эта женщина, Йенсен, тоже здесь.
– Я видел ее, графиня.
– Мне не нравится эта последняя военная хитрость, барон. Мне она представляется излишне сложной.
– Мейстрал пожелал продолжать жить здесь, в Созвездии. В ином случае Империя не получит предпочтения.
– Но вы ему доверяете.
– И да, и нет, – барон поколебался. – Он знает, что произойдет, если он нас разочарует.
– Да. – В голосе графини послышалось удовлетворенное рычание. – Если он боится, он наш слуга. Остальное не имеет значения.
– Империалисты тоже здесь, Амалия.
– Да, Пьетро. – Амалия улыбнулась. – Империалистов ждет разочарование. Это мне всегда больше всего нравится.
– Кажется, ты в хорошем настроении.
– А почему бы и нет? Мы победили. И, судя по репортажам, погибший империалист оказался тем, кого я бы предпочла видеть мертвым. – Минутная задумчивость. – Разумеется, я никому не желала смерти.
– Конечно. Я понимаю, что ты хотела сказать.
