Большинство членов правительства к тому времени, как Параду хоронят в соборе, уже ушли.
Арт к скандированию не присоединился. Он сидит пораженный, когда люди в церкви заявляют, что с них хватит коррупции, бросают вызов могущественному лидеру своей страны и
Он поднимается, чтобы встать в очередь, движущуюся мимо гроба. И ловко маневрирует, перебираясь с место на место.
Светлые волосы Норы Хейден прикрыты черной шалью, на ней черное платье. Но даже в таком наряде она очень красива. Арт опускается на колени рядом с ней, складывает руки для молитвы и шепчет:
— Молишься за его душу, а спишь с его убийцей?
Нора не откликается.
— Как это ты умудряешься уживаться сама с собой? — Арт встает.
Он слышит ее тихий плач и уходит.
Рано утром начальник муниципальной федеральной полиции генерал Родольфо Леон летит в Тихуану с пятьюдесятью специально отобранными элитными агентами, а днем их уже разбивают на отряды по шесть-семь офицеров в каждом; до зубов вооруженные, готовые к бою, они прочесывают улицы Колониа Чапултепек в бронированных «сабербанах» и «доджах». К вечеру они уже разгромили шесть тайных квартир Баррера, в том числе и личную резиденцию Рауля на Како-Сур, где они обнаружили тайный склад автоматов, пистолетов, осколочных гранат и две тысячи комплектов патронов. В огромном гараже нашлось шесть черных бронированных «сабербанов». К концу недели агенты арестовали двадцать пять сообщников Баррера, обыскали больше восьмидесяти домов, складов и ранчо, принадлежащих либо Баррера, либо Гуэро Мендесу, и арестовали десять полицейских охранников в аэропорту, которые выводили Баррера из терминала после посадки рейса № 211.
В Гвадалахаре отряд настоящих полицейских Халиско наткнулся на грузовик, набитый переодетыми стрелками Гуэро, и преследовал его через весь город, что закончилось тем, что двое фальшивых копов были загнаны в ловушку и отстреливались из дома от сотни копов Халиско всю ночь и утро, пока наконец один не был убит, а другой сдался. Но прежде они успели убить двоих настоящих полицейских и ранили начальника полиции штата.
На следующее утро Эль Президенте появился перед камерами с заявлением о своей решимости разгромить наркокартели раз и навсегда и объявил: только что разоблачено и уволено больше семидесяти офицеров-взяточников из муниципальной федеральной полиции, им будут предъявлены уголовные обвинения. Он также предлагал награду в пять миллионов долларов за информацию, способствующую аресту Адана и Рауля Баррера и Гуэро Мендеса; все они в бегах, и их местонахождение неизвестно.
Хотя армия,
Потому что их в стране нет.
Гуэро за границей в Гватемале.
Баррера тоже покинули страну.
Они живут в Ла-Холле, в Соединенных Штатах.
Фабиан разыскал Снаряда и Мечтателя, обитающих под мостом Лорел-Стрит в парке Бальбоа.
Копы их отыскать не сумели, но Фабиан наведался в баррио, и люди рассказали ему то, чего и не думали рассказывать копам. Потому что знают, если они станут водить за нос копов, те, может, и наведаются к ним еще раз-другой, и все дела; но если надуют Фабиана, он прикончит их, на хрен, вот и весь сказ.
Итак, Снаряд и Мечтатель дремлют как-то ночью под мостом, как вдруг Снаряд получает башмаком в ребро, он вскакивает, думая, что это коп или педик какой, но это, оказывается, Фабиан.
Мальчишка таращится на Фабиана, потому что боится, как бы
—
И стучит себе в грудь кулаком.
— А что ты хочешь, — осторожно спрашивает Снаряд, — чтоб мы сделали?
— Адан просит вас о помощи. Он хочет, чтобы вы вернулись в Мексику.
Фабиан объясняет, что на Баррера взвалили всю вину за смерть того священника, что
— Вы поедет туда и дадите себя арестовать, — продолжает Фабиан, — и скажете им правду: мы охотились за Гуэро Мендесом, а он устроил нам засаду, и Фабиан ошибочно принял Параду за Гуэро и случайно убил его. Никто и в мыслях не имел убивать священника. Ну что-нибудь типа этого.
— Прям не знаю, приятель, — тянет Мечтатель.
— Послушайте, — нажимает Фабиан, — вы же совсем еще мальчишки. И вы не стреляли. Получите всего пару лет, а пока будете париться в тюряге, о ваших семьях позаботятся, заплатят по-королевски. А как выйдете, найдете благодарность и уважение от Адана Барреры в банке. Все это время вам будут идти проценты. Снаряд, ведь твоя мать горничная в мотеле, верно?
— Угу.
— Так больше ей не придется работать, — убеждает Фабиан, — если покажешь себя настоящим мужчиной.
— Ну не знаю, — колеблется Мечтатель. — Эти копы-мексикашки...
— Вот что я вам скажу. Помните награду за Гуэро? Те пятьдесят тысяч? Вы разделите их между собой. Скажите, кому отвезти деньги, и делу конец.
Мальчишки хотят, чтобы деньги отдали их матерям.
Когда они приближаются к границе, ноги у Снаряда начинают дрожать так сильно, что он пугается, как бы не заметил Фабиан. Коленки у него стукаются друг о дружку, он никак не может унять дрожь, и слезы так и текут по лицу. Ему стыдно, хотя он слышит, что и Мечтатель тоже шмыгает носом на заднем сиденье машины.
У границы Фабиан тормозит и высаживает их.
— Вы храбрецы! — подбадривает он их. — Вы настоящие воины!
Они без проблем проходят иммиграционный контроль и таможню и шагают на юг, к городу. Квартала через два в лицо им, ослепляя, бьет прожектор, на них орут
И Снаряд лежит в пыли, спине больно, но потом эта боль кажется уже ерундой: один
Боль фейерверком взрывается внутри головы.
И откуда-то издалека доносится голос:
— Это всего лишь начало, сынок.
Мы только-только начинаем.
Телефон Норы звонит, она берет трубку.
Это Адан.
— Я хочу видеть тебя.
— Убирайся к дьяволу.
— Это был несчастный случай. Ошибка. Дай мне возможность объяснить тебе все. Пожалуйста.
Нора хочет бросить трубку, презирает себя за то, что не бросает, но — не бросает. Наоборот, соглашается встретиться с ним тем же вечером на пляже в Ла-Холле, у спасательной вышки.
В смутном свете с вышки Адан видит, как она подходит. Вроде как одна.
