Мел наблюдала за ним, стоя в футе от лестницы.
– Нет, Билли, я не застрелю тебя. Только потому, что это рассердит папу.
– Мел, ты совершаешь ошибку. Наверное, на сотню миль отсюда нет человека, который бы женился на тебе. Черт, я хотел оказать тебе честь.
– Честь, – тихо произнесла она.
– Да посмотри на себя, Мел! И раньше-то было неважно, а сейчас… Там на востоке они сгубили тебя. Все говорят, что ты окончательно свихнулась… сумасшедшая… Теперь я с ними спорить не буду. Ты еще пожалеешь, что прогнала меня. Никто больше на тебя не польстится, – сказал он со злостью.
– Лучше убирайся, пока я не забыла о том, что могу рассердить папу, и не показала тебе, какая я сумасшедшая, – произнесла она холодно.
Билли схватился за поводья своей лошади:
– Где Джордж? Франк прислал ему большую бутылку виски.
Мел повернулась к нему спиной:
– Сам его ищи.
Когда Билли, ведя под уздцы лошадь, исчез за углом, Мел опустилась на верхнюю ступеньку и уронила голову на руки. Она никогда бы не показала Билли, что его слова ранили ее. «Свихнулась. Сумасшедшая. Никто на тебя не польстится», – звучало у нее в голове. Ее это не должно трогать. Сколько раз она уверяла и отца, и саму себя, что никакой муж ей не нужен.
Она взглянула на солнце. «Если бы моя жизнь сложилась иначе», – подумала она. Если бы Эдвард не оказался всего-навсего… но это в прошлом. Она снова почувствовала боль, ноющую боль под ложечкой при мысли о нем. Хватит. Хватит слабости, убеждала она себя, превозмогая боль и охватившую ее беспомощность. Она выпрямилась, ее лицо приняло непроницаемое выражение.
С возрастающим негодованием Гейбриел наблюдал за этой сценой. Он смотрел и слушал у открытого окна с момента появления незадачливого ковбоя. Он не удивился тому, как Мел спугнула парня. У Билли не было шансов. Конечно, Гейбриел не верил, что она могла выстрелить в Билли, но попугать его стоило.
Но он рассердился, когда она подняла лицо и он увидел на нем боль и нежность, которую она так старалась скрыть. Его гнев нарастал по мере того, как он видел, что она ожесточалась, пряча свои чувства. Гейбриел тихо отошел от окна и покинул дом через кухонную дверь.
Когда Билли не спеша зашел в конюшню, Гейбриел схватил его, одной рукой прижал к стене, другой быстро выхватил его кольт и бросил на землю.
– Ты очень плохо воспитан, Билли. – Гейбриел нос к носу придвинулся к беспомощному парню.
– Что? – пролепетал Билли. – Кто ты?
– Ты очень меня расстроил. Ты был не слишком любезен с мисс Барнетт, а?
– Простите. Хорошо? Пожалуйста, не бейте меня. Гейбриел слегка ослабил руку:
– Ты должен просить прощения у мисс Барнетт, а не у меня. Я прослежу, как ты это сделаешь.
Билли с готовностью закивал.
– И еще, Билли… – Гейбриел снова ослабил руку. – Не говори ей, кто напомнил тебе, как надо себя вести.
Гейбриел отпустил Билли и шагнул в глубину конюшни. Он смотрел, как Билли нашел свой кольт, оглянулся на вход и, никого не увидев, засунул его за пояс. Билли медленно побрел к дому, поминутно оглядываясь. Гейбриел, не отрываясь, следил за ним.
ГЛАВА 7
Медленно, чтобы не обнаружить умения ездить верхом, Гейбриел направлялся вслед за Мел к хижине, где он жил до двенадцати лет. Он старался отыскать в памяти хоть какие-нибудь воспоминания об окружающем ландшафте: тополях, округлых холмах. Их не было.
Он довольно смутно помнил и саму хижину, конюшню, загон для скота, сад, который его мать ненавидела, но за которым тем не менее тщетно пыталась ухаживать. Он мог закрыть глаза и почувствовать, как запахи стряпни матери, отцовского пота и табака, смешиваясь, образуют приятный аромат дома. Бостон всегда был лишен этого уюта.
Мел, намеренно ехавшая впереди, не обратила никакого внимания на первые капли дождя. Прямая спина, уверенная посадка. Она считала своим долгом показать Маленькому Максу материальные свидетельства того, что сохранилось от его детства, и отнеслась к их прогулке как к тяжелой неприятной обязанности. Она даже не могла поторопиться, чтобы поскорее с этим покончить – ведь новичок мог упасть с лошади и сломать шею.
Дождь усилился, и он подстегнул свою лошадь, чтобы поравняться с лошадью Мел.
– Может, переждем? Мел обернулась к нему:
– Где именно мы переждем, Маленький Макс? От него не ускользнуло угрюмое выражение ее лица и снисходительный тон. Он показал рукой на густую тополиную рощу:
– Может быть, там? Хоть немного укроемся от дождя, а?
Он мог бы скакать под дождем весь день, нисколько этим не смущаясь. Много лет, целую вечность назад, он проделывал это много раз, часто даже радуясь освежающей влаге на лице. Но сейчас его привлекла возможность побыть наедине с Мел Барнетт.
Мел вздохнула, даже не стараясь скрыть неприязнь, и свернула к тополиным зарослям. Они привязали лошадей, и Мел плюхнулась в траву, прислонившись к стволу высокого дерева. Она бросила шляпу на землю и нервным движением поправила волосы:
– Так лучше, Маленький Макс?
