– Мистер Максвелл? – раздался сладкий голосок Кармелиты. – Завтрак готов, и мистер Барнетт рад вас видеть.
Она удалилась, не дожидаясь ответа; отзвук веселого мотивчика, который она мурлыкала, замер внизу в холле.
Несколько минут спустя Гейбриел, оставив Такера, вошел в столовую. В глаза ему бросился длинный деревянный стол и дюжина простых стульев. На столе он увидел яичницу, ветчину, соус, печенье и дымящийся кофейник: Все выглядело и пахло божественно.
Ричард Барнетт сидел во главе стола, Мел – по правую руку от него. Свободное место находилось слева от Барнетта напротив Мел, волосы которой полностью скрывались под отвоеванной ею шляпой. Еда на тарелке приковала к себе все ее внимание, и Гейбриел для девушки как бы не существовал. Он и сам не был уверен, что готов общаться с ней в данный момент.
Барнетт сердечно приветствовал его, широко улыбаясь. Фермер был одет в рабочую одежду, шестизарядный револьвер устроился на боку. Он тяжело вздыхал, поглядывая на дочь. Его она тоже игнорировала.
Кармелита налила кофе в чашку Гейбриела, напевая себе под нос. Затем она наполнила чашку Барнетта. Гейбриел заметил, как, проходя мимо стула Мел, она быстро и бесцеремонно сняла с девушки бесформенную шляпу. Кармелита перестала напевать и необычно тихим голосом заметила:
– Невежливо сидеть за столом в шляпе. Барнетт кивнул, а Мел, слегка тряхнув головой, рассыпая волосы по плечам, опять сосредоточилась на своей тарелке.
В этот момент Гейбриел решил, что ее волосы ему нравятся. Длинные и густые, слегка завивающиеся на концах, они были восхитительного золотистого цвета. Он решил для себя, что именно они и поразили его в то утро. Всего лишь ее восхитительные волосы. Всего-то навсего.
Тут в столовую вошел Такер. Он недоуменно хмурился, пока Кармелита вела его на кухню, объясняя по дороге, что слуги не едят вместе с хозяевами. Гейбриел едва удержался от смеха при взгляде на потрясенного кузена.
Мел жалела, что не пропустила завтрак, как она сделала с обедом накануне. Каждый раз, когда она поднимала глаза, Маленький Макс пялился на нее, словно впервые видел, как люди едят. Он отводил взгляд, как только она опускала глаза.
– Боюсь, мне придется вас покинуть, – нарушил молчание отец.
– Почему? – Мел оторвалась от глазуньи, на которой до этого полностью сосредоточилась.
– Не люблю уезжать, когда у нас гости, но заболел Сет Холдерфилд. Внезапно ушел его главный погонщик, и он остался с несколькими неопытными работниками и стадом, которое нужно перегнать, пока не поднялась река.
В этот момент Мел забыла о Маленьком Максе.
– Ты столько лет не работал на выгоне скотины. – Она озабоченно нахмурилась, сморщив лоб.
– Я доведу их только до Форт-Уорта. Управлюсь недели за три, в крайнем случае, за месяц.
Мел вспомнила об их госте. Не оставит же отец ее одну с ним в доме на столько времени!
– Может, Маленький Макс захочет отправиться с тобой? – предположила она.
– Нет, – в один голос ответили оба.
– Не хочу вас задерживать и боюсь, я неважно держусь в седле. Честно говоря, я боюсь коров. Они больше, чем мне казалось, – быстро заговорил Гейбриел.
Во взгляде Мел читалось отвращение. На самом деле в отсутствии Барнетта Гейбриел рассчитывал узнать о смерти своего отца. Он сможет говорить с Джорджем сколько захочет.
Барнетт покачал головой.
– Старый я дурак. – Он перевел взгляд с дочери на сына своего старого друга, который был очень похож на отца, но, кажется, лишен его твердости и решительности. – Когда-то я думал… – Он запнулся. – Когда Мел была совсем маленькой и был жив твой отец, мы с ним решили, что когда-нибудь вы поженитесь. Глупая затея, после стольких лет. Все же, думаю, вы могли бы отложить в сторону то, что вас разделяет, и стать друзьями. Маленький Макс… Макс, – он повернулся к молодому человеку. – Надеюсь, я застану тебя здесь, когда вернусь. Пожалуйста, оставайся здесь сколько захочешь.
Гейбриел откашлялся:
– Не знаю, смогу ли пробыть так долго. Наверное, мне следовало бы сказать об этом раньше, я помолвлен и женюсь, как только опять вернусь в Бостон.
– Неужели? – удивился Барнетт. – Твоя мать ни разу не упомянула об этом в письмах.
– Мы объявили об этом как раз перед моим отъездом, – солгал Гейбриел. – Ее зовут Пенелопа. Пенелопа Пендерграсс.
– Замечательно, – объявила Мел. – Но если вы собираетесь жениться, что же вы здесь делаете? – Это прозвучало как упрек.
Гейбриел резко отодвинул тарелку и подался вперед.
– Я хотел взглянуть на места, где вырос. Я плохо помню это время, и с недавних пор это не дает мне покоя. – Он чувствовал, что во что бы то ни стало должен убедить Мел, что не представляет для нее угрозы, даже если он сам так не думал.
– Конечно, после свадьбы мы с Пенелопой не захотим расставаться, а сейчас для нее эта поездка оказалась бы слишком трудной.
– Почему? Она нездорова? – выпытывала Мел. Гейбриел самодовольно усмехнулся:
– Пенелопа очень нежна. Она не такая… крепкая, как вы.
