— Это Кармен упорствует, все еще наивно полагая, что Брайан вернется. Она отвергла Раймундо. И теперь свет для нее сошелся клином на ребенке. Она просто помешана на Луизе, жертвует собственным здоровьем, а ей надо заниматься собой.
— Разве... ваша племянница больна?
— Кармен мучил токсикоз всю беременность. И врачи не советуют ей еще раз рожать. Она убеждена, что Луиза останется ее единственным ребенком, и опекает ее сверх всякой меры.
В порыве любви он прижался щекой к маленькой щечке — у Рейчел комок застрял в горле. Он поднял голову и устремил на нее почти умоляющий сумрачный взор.
— Я боюсь за состояние Кармен. Одно время я не мог удержать ее — она проводила все свободное время в модных бутиках Севильи. А сейчас мне не удается ее убедить оставить девочку, хотя бы пройтись по магазинам или навестить друзей. Никому не доверять Луизу... меньше всего прислуге. Такая жизнь ненормальна для молодой женщины, вредит здоровью.
Да, веселую картину он нарисовал... Рейчел искренне пожалела Кармен — в отношении ее он прав. Если подумать, тяжелая доля ему досталась: ведь Винсент — владелец огромного хозяйства, несет ответственность за него, за людей...
— Сеньор... если уж вы не в состоянии оторвать Кармен от ребенка, почему вы думаете, что она доверит его мне, совершенно чужому человеку?
— Это очень просто. Вы же дипломированная няня. И еще важнее — вы не чужой человек, а родная тетя. Если бы вы сумели убедить Кармен, что любите Луизу, что вам по душе, вам хочется побыть с ней, перед тем как вернуться в Штаты, — кто знает, когда вы опять приедете в Испанию и повидаете племянницу, — она, я думаю, ненадолго позволит вам заняться девочкой.
Рейчел нервно сжимала руки, не понимая, почему ее так увлекает идея остаться здесь: сам сеньор не испытывает к ней симпатии, не доверяет.
— Кармен кормит ребенка. Естественно, она не захочет отлучаться, быть вдали от малышки.
— Ей пришлось прекратить кормление еще в больнице: с молоком Луизе передалась желтуха. Девочке делали переливание крови.
— Бедная Кармен! — прошептала Рейчел, увидев вдруг все это глазами Винсента.
Как бы ни искала она оправданий Брайану, теперь поняла и чувства де Рьяно — немудрено, что внезапное исчезновение Брайана для него не только подозрительно, но непростительно.
Каковы бы ни были причины, есть все основания считать, что Брайан не просто оставил Кармен, а буквально когда она находилась на пороге смерти. Как сказала им однажды мать — ей и брату? «Не в моих силах простить вашего отца. Дважды приближалась я к вратам смерти — когда рожала его детей. Но его со мной не было тогда. Знаете, где был он? С другой женщиной. Думайте об этом, дети! Всегда думайте!» В смятении чувств Рейчел отвернулась от хозяина дома — надо собраться с мыслями. Все похоже, все так же — и не так! Все говорит против Брайана... Но в глубине души она упрямо отказывается верить. Брайан — из того же теста, что их отец? Нет, нет и нет! А если и предположить, что так, — все равно: почему брат пропал столь надолго? Не дал о себе знать, не позвонил — Кармен или ей самой?
Она почти забыла о де Рьяно и вздрогнула — он неожиданно заговорил:
— Конечно, сеньорита, не в моих силах сделать хоть что-нибудь, чтобы вы согласились. Ни вы не могли предвидеть ситуацию с вашим братом, ни я — с Кармен. Ничуть вас не виню, если вы сегодня же улетите в Штаты. Тем более что там вас с нетерпением ждут. Я сам отвезу вас в аэропорт, не беспокойтесь.
Именно в этот момент с возгласом «iTio Vincente!» ворвалась Кармен и устремилась к дочери, протянув руки, словно не видела ее долго-долго. Но де Рьяно не отдал Луизу, а что-то быстро произнес по-испански. Точеное личико Кармен тотчас приняло виноватое выражение, она повернулась к Рейчел:
— Прошу меня простить, что помешала, мисс Эллис, Луизу пора кормить и укладывать.
Рейчел почувствовала на себе испытующий взгляд де Рьяно. Что ж, ей тоже пора, хозяин обещал ее отвезти. Вот об этом она и намеревалась попросить, но... стоп, а как же то, ради чего она здесь? Можно остаться по крайней мере на неделю, не надо платить, а за это время она попытается отыскать Брайана. И Рейчел обратилась с другой просьбой — к Кармен:
— Я... я надеюсь, ты позволишь мне покормить ее? Так хочется поближе узнать мою маленькую племянницу. Я успела уже... полюбить ее. — Голос Рейчел невольно задрожал, на миг она встретила взгляд Винсента. — Видишь ли, Луиза — частица Брайана, а его я люблю больше всех на свете. Нет ничего, что бы я не сделала для него.
— Это правда, Кармен. — Винсенту так шла улыбка, что Рейчел захотелось взять свои слова обратно, но не ценой еще одной возможности увидеть брата.
Сеньор де Рьяно уже уверился, что нашел способ ею манипулировать? Ничего подобного, она не собирается плясать под его дудку. А то, что она делает, так это исключительно ради Брайана и чтобы помочь Кармен.
— Ты бы провела мисс Эллис наверх и показала детскую. А обед мы отложим еще на полчаса. Пойду- ка я принесу для малышки новую бутылочку. — И де Рьяно, еще раз поцеловав беленькую головку, отдал наконец Луизу матери.
Нет, вовсе она не в конфронтации с дядей — сразу смягчилась!
А доверие Кармен ей, кажется, почти удалось завоевать — может, она и позволит нянчиться с малышкой в свое отсутствие. Остается довершить начатое — это вовсе не легко, надо применить все свое умение ладить с мамами. Кармен оторопела от одной лишь мысли, что новая родственница всюду будет за ней следовать как тень.
— Твой дядя сказал: ты замечательная мать. Что, если я понаблюдаю, как ты кормишь Луизу, а ты меня научишь?
Кармен казалась непреклонной.
— Ты когда-нибудь имела дело с маленькими детьми?
— Мисс Эллис — дипломированная няня, дорогая. — Винсент решил, что настало время вмешаться, конечно, очень деликатно. — Заботиться о детях — ее профессия.
От этой неожиданной поддержки Рейчел лишь почувствовала себя виноватой: хорош профессионал — без работы остался. Но сдаваться она не собирается — больше он ничего не добавит.
— Что с того, что я няня? Кармен, да и я тоже прекрасно знаем: никакая няня никогда не заменит родную мать.
Кармен, услышав это, взглянула на нее как-то уже совсем по-другому: Рейчел встала на ее сторону, почти избавив тем самым от невысказанных опасений.
— Я внимательно буду смотреть, что ты делаешь, и постараюсь тебе подражать — если позволишь. Хотелось бы мне, чтобы твоя дочурка выросла с сознанием: есть у нее на свете еще один близкий человек и он очень ее любит. Ребенку нужна вся любовь, какая есть.
Голос у Рейчел вдруг сорвался, она смутилась, умолкла и перевела взор на хозяина дома. Бездонные глаза его горели каким-то еще незнакомым ей огнем. Она задрожала внутренне и поспешила отвернуться. Кармен, к счастью, поглощена малышкой и ничего не заметила — думает о ее словах, молчит... Наконец произнесла куда-то в сторону, не очень охотно:
— Что ж, пойдем со мной, если хочешь. Вполне удовлетворенная покамест таким достижением, Рейчел последовала за ней, чувствуя на своей спине неотрывный взгляд де Рьяно. Только в холле она перевела дыхание, не сознавая, что до этого момента вообще боялась вздохнуть. Поднимаясь за Кармен по мраморной лестнице, Рейчел поражалась окружающей роскоши, едва успевая скользнуть глазами по развешанным на стенах фамильным портретам де Рьяно в тяжелых золоченых рамах, подсвеченным лампочками в старинных затейливых канделябрах. На втором этаже, когда Кармен вела ее направо по коридору, внимание Рейчел привлек великолепный, мрачноватый портрет какого-то аристократа, — судя по костюму, этот вельможа жил в восемнадцатом веке. Он поразительно напоминал Винсента — Рейчел даже остановилась, разглядеть получше.
— Это Родриго де Рьяно, дедушка дяди Винсента, четыре поколения назад, — пояснила ее спутница. — Заметила сходство? Только дядя, по-моему, гораздо красивее. А тебе как кажется?
— Не стоит, дорогая, смущать нашу гостью, — раздался вдруг за спиной у Рейчел знакомый глубокий, низкий голос.
