До сих пор он не баловал ее комплиментами — приятный сюрприз. Но вряд ли он сделал его искренне — скорее всего, хочет ее задобрить. Но она не из тех, кто позволяет собой манипулировать, и даст ему должный отпор.
— Как видите, со мной все в порядке, а вот брата моего нет как нет. Чего мне меньше всего хотелось бы, так это оставаться у вас в долгу, сеньор. Не пойму, зачем вы заплатили за мой номер в отеле. Только вам известны причины, по которым вы желаете привязать меня к себе. — И он еще сдвигает свои великолепные брови?! Негодование Рейчел перешло все пределы, ее буквально прорвало: — Мне кажется, вам просто доставляет удовольствие меня мучить! Уж если мне и нужна помощь, то чтобы защитить именно от вас, сеньор, и больше ни от кого!
— iMadre de Dios! — выдохнул де Рьяно.
Он разъярен — даже сильнее, чем вчера. Тем лучше, она тоже сумела задеть его за живое. Вот только никуда не годится, что они уже становятся центром внимания этой улочки, кишащей туристами — немало их снует здесь по сувенирным магазинчикам и барам.
— Боюсь, вам придется меня извинить — я спешу в аэропорт.
— Только не сейчас. — В следующий миг он крепко схватил ее запястье и притянул к себе, так что она не могла двинуться. — Есть одно срочное дело, которое мне надо обсудить с вами. — Тон его не допускал возражений.
— Ну, не думаю, сеньор, что это так срочно. — Рейчел ощущала в этот миг лишь жар от соприкосновения их бедер и рук — и боялась себе признаться в этом.
— Даже если это имеет прямое отношение к вашему брату?
— То есть вы собираетесь мне сообщить еще о каких-то его прегрешениях?
Хватка его ослабела.
— Если хотите, мы можем, конечно, побеседовать на глазах всех этих прохожих. Я бы лично предпочел отвезти вас к себе домой, где нас никто не побеспокоит.
Он хочет отвезти ее к себе на виллу? Час от часу не легче!
— Вы слишком далеко живете. Я опоздаю на самолет.
Он взглянул на нее с выражением, оставшимся для нее неясным.
— Хотите сказать — вы не знаете от брата, что у меня есть дом и в Севилье, а не только в горах?
Что за человек, почему он все время делает ложные выводы! Рейчел так возмутилась, что вся кровь бросилась ей в лицо.
— Зато знаю другое: очень сожалею, что однажды переступила границу ваших владений!
— Как вы помните, я советовал вам улететь обратно в Штаты первым же рейсом, — напомнил он с таким видом, что у нее руки зачесались влепить ему пощечину. — Но вы меня не послушались.
— Так что, теперь я, по-видимому, ваша пленница?! — крикнула она в негодовании.
— Если вам так угодно думать — не стану убеждать в обратном.
Она сделала безуспешную попытку освободиться.
— Вы сами сказали, что полиция еще не нашла Брайана, и мы знаем, что сам он себя не выдал. Не понимаю, о чем же еще идет речь.
— Поймете. — В голосе его слышались зловещие нотки. Не давая Рейчел выбора, он подвел ее к своей машине и решительно распорядился: — Садитесь! — Закрыл за ней дверцу, обошел кругом и занял водительское кресло.
Кто он ей теперь — враг? Но даже и в этом случае у нее нет защиты от его коварной мужской притягательности, обаяния его сильного тела. Обитый дорогой кожей просторный салон словно ожил с его присутствием.
— А... а как быть с машиной? Ведь ее нужно вернуть в агентство.
— Кто-нибудь из моих людей позаботится об этом, как только будем дома. — Он спокойно, уверенно выводил свой мощный автомобиль на проезжую часть.
Рейчел взглянула на часы — скорее, для того, чтобы не замечать его спины и плеч.
— До регистрации в аэропорту осталось совсем мало времени, сеньор.
— Всегда есть другой рейс. — Он как будто переносил время обеда — вот, мол, какая чепуха, стоит ли беспокоиться.
Ну конечно, что она теперь может сделать — сейчас она в его власти. Он первоклассно маневрировал в потоке транспорта, и притом с такой скоростью, что у Рейчел захватывало дух. Странно, что, несмотря на это, она чувствовала себя в полной безопасности — точно так же, как вчера, когда он подхватил ее на руки.
Свернули с автострады, заметила Рейчел, вот и центр города, де Рьяно непоколебимо спокоен. Кажется, они близки к цели — какой красивый, ухоженный район, великолепные старинные особняки семнадцатого века. Сюда бы отдыхать приехать, побродить бездумно по живописным, чистеньким извилистым улочкам... За каждым поворотом — очаровательные белые дома; яркие желтые и коричневые ставни манят к себе. Она попала в самое сердце аристократической Андалузии. Если бы не мысли о Брайане... де Рьяно, кажется, привез ее сюда не случайно — пусть почувствует контраст между раем и адом и как следует помучается.
Наконец остановились перед изысканным особняком — небольшим, но импозантным. Да, она не напрасно волновалась — сеньор Винсент и богат, и явно принадлежит к испанской аристократии. Где ей соперничать с ним в деле Брайана: та жалкая сумма, которую она в состоянии заплатить адвокату, просто смехотворна в сравнении с гонорарами акул юриспруденции, готовых на все услуги для таких, как сеньор.
Они просто пресекут любые ее попытки доказать невиновность брата, у нее нет иллюзий на этот счет. Она намеренно не подняла взгляда, когда он подошел помочь ей.
— Я попросил Шэром приготовить нам поесть. Поедим сегодня дома — жара, я вижу, все еще действует на вас.
Глаза ее вспыхнули фиолетовым огнем — не столько от ярости, сколько от чувств, которые она испытывала каждый раз, когда он оказывался слишком близко и касался ее. Вот как сейчас — он ведет ее к входу в дом, и рука его почти интимно повторяет изгиб между ее талией и бедром... Рейчел изо всех сил старалась держаться твердо — он не должен заметить, как действует на нее его близость.
— Это вовсе не жара, а ваши безапелляционные, несправедливые выводы о моем брате, сеньор.
Он протянул руку — сейчас откроет резную дверь в шатре бугенвиллей... Но что это он делает? Она не сразу сообразила. Берет ее за подбородок, поднимает ее пылающее лицо к своим беспощадным, испытующим глазам.
— Вы все еще защищаете его, хотя почти ничего не знаете о его подвигах за последние шесть лет.
Рейчел остро ощутила одурманивающий аромат его туалетной воды, жаркое дыхание, дразнящее губы, увидела едва заметный пульсирующий нерв в уголке его жесткого рта — и забыла, что он ей сейчас сказал. Без единой мысли подняла изумленные глаза, вглядываясь в бездонные зрачки, всем телом отзываясь на его дразнящий мужской зов. У нее перехватило дыхание — так ощутимо стало возникшее между ними напряжение.
— iDios![12] — сипло выдохнул он.
В этом коротком возгласе, поразившем ее до глубины души, слышалось многое, и она с бьющимся сердцем смутно гадала — что взволновало его так глубоко?
— iTio Vincente?[13] — раздался вдруг женский голос.
Рейчел резко отпрянула от Винсента — и миг мгновенно возникшей близости растаял. В дверях стояла черноволосая чувственная красавица не старше двадцати-двадцати одного, в сногсшибательном черно- белом туалете («Италия...» — машинально, чисто по-женски отметила Рейчел). Черные, глубокие, серьезные глаза красавицы, полные неприкрытого удивления, были обращены на гостью.
— О-о!.. — мягко воскликнула девушка, в крайнем изумлении подняв к губам изящные, смуглые руки с тонкими, длинными пальцами.
— Кармен, что ты, не забывай о гостеприимстве! — Де Рьяно был явно недоволен ее вмешательством.
