Ей невольно пришло в голову, что далеко не каждый мужчина, всю жизнь пользуясь подобной популярностью у женщин, в состоянии хранить верность той, которую любит. Судя по тому немногому, что она знает, сеньор не женат, хотя, как ей приходилось читать, испанские мужчины женятся в основном довольно рано. Ну а если и женат — любит ли жену так, что не замечает никого вокруг, или, вооруженный своей неотразимой притягательностью, давно уже не придает своему браку значения?.. Однако о чем это она опять думает?.. Ей-то, собственно, какое дело до личной жизни сеньора де Рьяно?
— Знаете, я, пожалуй, слишком расстроена, чтобы есть. Пойду лучше сразу к себе, — заупрямилась Рейчел.
Но он уже ее не слушал, а подозвал официанта. Приветствовав сеньора, будто перед ним явилась особа королевской фамилии, тот ринулся к нему мимо других посетителей. Почтительная улыбка, поток загадочных испанских фраз, несколько восхищенных взглядов на Рейчел — и он поспешил к бару выполнять заказ.
— Вы вполне можете позволить себе расслабиться, сеньорита. — И де Рьяно галантно пододвинул ей стул. — Вы и так сегодня сделали больше, чем нужно.
— Это что же — предостережение? — не выдержала Рейчел; на них, кажется, уже смотрят с интересом.
— Понимайте как хотите, — последовал бесстрастный ответ, напомнивший ей, что сеньор еще не все рассказал.
Рейчел ничего не оставалось, как проглотить эту пилюлю, — устраивать сцены ей вовсе не свойственно. Официант между тем принес полное блюдо морских деликатесов, и у нее просто слюнки потекли, хоть она и уверяла, что не голодна.
— Если вам интересно, это называется tapas. Надеюсь, вы здесь найдете что-нибудь, что вам понравится, а я пока пойду позвоню в полицию. Надо их предупредить, что вы у нас и жаждете помочь.
Прежде чем уйти, он секунду поколебался. У Рейчел возникло впечатление, что он упомянул полицию умышленно — посмотреть, как она отреагирует. Может быть, он думает, она попытается его остановить, ибо у нее есть что скрывать, — в таком случае его ждет разочарование. И она бессознательно улыбнулась при этой мысли. Он заметил ее улыбку, взглянул на нее с каким-то непонятным выражением и своим крупным пружинистым шагом вышел из зала.
Размышления Рейчел нарушил официант, вернувшийся с полным графином ледяного сока, похожего на тот, что она пила на вилле.
— iBuen provecho, senorila![9] Отведайте вот это.
Рейчел поблагодарила и осторожно отпила: вкус необычный — что-то вроде смеси лимона и банана, с капелькой алкоголя, никогда не пробовала ничего подобного. Отдав должное необычному напитку, она подцепила креветку — буквально тает во рту, придется взять еще одну и еще...
— Рад, что вы последовали моему совету, — раздался у нее за спиной низкий мужской голос.
Аппетита как не бывало, она подняла глаза на де Рьяно, взволнованная близостью его сильного, стройного тела.
— Что, полиция напала на след Брайана? Черные глаза пронзили ее как кинжалом.
— Нет, и в настоящее время им от вас ничего не надо, кроме как знать, где вы остановились. Я сказал, где вас можно найти. Естественно, они поинтересуются датой вашего вылета обратно в Штаты.
— Я... я еще не знаю. — Рейчел никак не могла обрести прежнее равновесие. — У меня билет с открытой датой, я ведь не знала, сколько времени Брайан сможет провести со мной. — Она глубоко вздохнула и, делая над собой усилие, чтобы оставаться спокойной, выписала несколько чеков, всего на сумму двести пятьдесят долларов. — Это первый взнос. — И подумала при этом: «Мама, мама, знала бы ты, как быстро испаряется небольшая сумма, которую ты завещала мне и Брайану».
Старательно избегая испытующего взгляда сеньора, Рейчел отодвинула стул и встала. Он все-таки ей не доверяет, и потому ее мрачное предчувствие относительно Брайана усиливается. Какая ирония — она вылетела в Испанию, готовясь к встрече в монастыре, а вместо этого ей уготована дорога прямо в чистилище.
— Благодарю вас за... те сведения, что я от вас получила. — Рейчел чувствовала, что от нее все еще чего-то ждут. Так или иначе, а ей неприятно сознавать свою зависимость от этого человека. — Если Брайан объявится, я немедленно дам знать и вам, и полиции. Adios, sefior[10] .
Она не отошла и на несколько шагов, как услышала:
— Buenas noches, senorita[11].
Он ответил ей на своем языке, и ей почему-то почудилась в этом скрытая угроза. Скорее, преодолеть длинный, как в замке, коридор — и она в своем номере, где из окон открывается такой красивый вид. Добраться до низкой, широкой кровати — и упасть на нее лицом вниз, дав наконец волю рыданиям, рвущимся наружу. Ни разу в жизни она еще не чувствовала себя столь одинокой — даже после смерти матери. Тогда, в поисках опоры и утешения, она больше времени стала проводить со Стэфаном — до той жуткой сцены в номере отеля, когда проявилась вся его непорядочность.
С самого начала знакомства Стэфан настаивал, чтобы она ему отдалась. Рейчел, как могла, сопротивлялась, говорила, что хочет подождать до свадьбы, до того, как найдется брат, чтобы отвести ее к венцу. Сперва он как будто соглашался с ее доводами, но время шло, и он становился все более требовательным, невыносимым. После одной особенно отвратительной ссоры по поводу Брайана Рейчел решила больше не испытывать его терпение, пойти навстречу его желанию. Собрав все свое мужество, она подговорила горничную тайком проводить ее к нему в комнату: Стэфан придет с работы — и она встретит его, пусть будет неожиданность, праздник... Но «сюрприз» ждал ее саму: она застала Стэфана в постели с молоденькой няней, на чьем попечении были дети гостившего в отеле дипломата. А тут еще, как на грех, потерялся, ненадолго правда, его пятилетний мальчик. Рейчел, вне себя выбежав из апартаментов Стэфана, устремилась к стоянке автомобилей позади отеля, желая поскорее уехать куда-нибудь подальше, — и там, среди машин, обнаружила мальчугана.
Иначе вся эта история стоила бы отелю разбирательства в судебном порядке.
Излив душу своей лучшей подруге Лиз и оправившись от первого шока и боли, причиненной предательством, Рейчел начала осознавать, какое, собственно, жалкое создание ее жених. Взять хотя бы его первую реакцию при ее появлении — обыкновенное раздражение, что она осмелилась явиться к нему без зова. Ни слез, ни раскаяния, ни просьб о прощении... Не вяжется как-то с его порядком надоевшими заверениями в вечной любви...
На следующий день он, правда, пришел к ней каяться, но ничего уже нельзя было исправить. Рейчел и слушать его не захотела. Тогда он принялся умолять Лиз урезонить ее — не помогло. Стал терроризировать звонками, посланиями на автоответчике, угрожая уволить, поставить ей в вину небрежность других нянь, если она откажется поговорить с ним.
Но тактика запугивания никак не трогала Рейчел — все ее чувства к нему оказались убиты. Без колебаний она бросила работу и стала готовиться к отлету в Испанию. Вообще-то она собиралась скопить немного денег для поездки, но теперь поддалась своему единственному желанию — найти Брайана. Любимый брат, родной человек — все, что осталось в ее жизни, — пропал, исчез бесследно... Но что бы она ни воображала о его судьбе, пусть самое ужасное, и в мыслях не могла представить Брайана в положении человека, скрывающегося от полиции. Если уж полиция его не может найти, что она-то в состоянии сделать? Только глубже чувствует теперь свое одиночество и бессилие. Пожалуй, надо вернуться в Нью- Йорк, и останется лишь молить Бога, чтобы Брайан позвонил или написал письмо. А что, если он пытался связаться с ней, пока она отсутствовала?
С сеньором де Рьяно частично расплатилась, и теперь оставаться в этом дорогом отеле еще на одну ночь ей не по средствам. Да и какой смысл находиться в Испании, домой, домой и срочно искать новую работу! Встречаться с сеньором де Рьяно больше незачем, ничто не помешает ей улететь. Так Рейчел себя убеждала, но образ его настойчиво витал в ее сознании. Она все пыталась представить его лицо, когда он спокоен и молнии гнева не сверкают в глубине черных глаз. Приходится признать: с той минуты, как она его увидела, сердце ее бьется в учащенном ритме. Вот и сейчас она никак не уснет, даже представить невозможно — неужели удастся забыться сном, а потом...
И все же уснула. Легкий стук в дверь, голос горничной — и она мгновенно очнулась и, оторвав голову
