— Юпитер.
Он не пропустил ни одного ответа! Так не бывает. Человек не может всего знать.
— Вогнутое зеркало — часть какого рода телескопа?
— Линзового телескопа…
Едва произнеся эти слова, она знала, что ответ неправильный. Их взгляды встретились. В его зеленых глазах танцевали чертики. Когда он так смотрел на нее, ей казалось, что она падает прямо к нему в объятия.
— Ты проиграла.
— Что ты делаешь под простыней? — строгим тоном спросила она. — Особая шулерская простыня Зака Сэдлера?
— Мне нечего прятать, — вкрадчиво произнес он. — Приглашаю тебя проверить.
Жар бросился ей в лицо. Только этого не хватало!
Его смех отдавался у нее в самом сердце.
— Ты можешь сказать доктору, что я прошел тест на остроту ума с прекрасными баллами. Ты должна быть счастлива. Это твое медицинское искусство сохранило мои мозги острыми как бритва.
— Ладно, ладно, сдаюсь. Какой награды ты хочешь?
— Во время ленча мы играем на компьютере у меня в офисе.
— О боже!
— Ты не можешь сказать, что я выиграл несправедливо или нечестно.
— Не могу. — Она собрала карточки и уложила их в коробку. — Этого я не могу сказать.
— Наша следующая игра «Догадайся, что это?»
Он откусил кусок помадки.
— Я не слышала о ней.
Мишель обрадовалась его предложению, и он понял это. Она позволит ему сыграть один круг, а потом пациент должен будет лечь спать.
— Ты закрываешь глаза, и тебе что-то дают. Ты получаешь только одну подсказку, но ты можешь угадывать — обнюхивать, ощупывать, пробовать на зуб — так долго, как хочешь, и только потом дать ответ.
— А если он неправильный?
— Тогда тебе дают ключ к решению.
— Сколько ключей можно брать?
— Сколько нужно для правильного ответа. Но ты теряешь балл, каждый раз, когда просишь ключ. Человек, у которого больше всего баллов, победитель. Он получает приз. Поскольку я выиграл в прошлой игре, я тебе позволяю начать первой.
У Мишель возникло чувство, что он ее пожалел. Зак и не скрывал, что он играет не по правилам. Но это занятие явно шло ему на пользу. А это входит в ее работу — помогать пациенту сохранять бодрость духа, пока он вынужден лежать в постели.
— Закрой свои потрясающие фиалковые гляделки и протяни руки.
Этими словами он снова перевел разговор в русло личных отношений. Будь он проклят!
— Я готова.
Он положил ей на ладони что-то похожее на маленькую книгу. Мишель ощупала края и перелистала страницы. Их немного, и сделаны они из какой-то плотной бумаги. Солидный буклет.
Подушечками пальцев Мишель ощупала страницы — на каждой вытеснены какие-то знаки. Внутри обложка гладкая, как пластик. Мишель понюхала буклет. Пахло только что отпечатанной книгой.
— По-моему, это банковская книжка или книжка какого-то рода сбережений.
— Очень жаль, нет.
Вовсе ему не жаль, по голосу она поняла, что он улыбается.
— Гмм.
— Это голубое.
— Голубое… Это мне ни о чем не говорит.
— Ты не хотела бы это потерять.
— Адресная книга с напечатанными важными именами и номерами телефонов?
— Нет. Это нужно, чтобы путешествовать за пределами страны.
Ох… Конечно!
— Паспорт.
— Правильно.
— Не знала, что у тебя есть такой паспорт.
Она открыла глаза и посмотрела на него.
— У меня нет. Это твой.
Смутившись, она открыла книжечку и увидела свою фотографию, которую посылала вместе с заявлением о паспорте.
— Не понимаю.
Она вопросительно посмотрела на него.
— Это пришло с сегодняшней почтой. Я не сомневался, что вся почта для меня, и открыл конверт. Извини. Я не намеренно.
— Уверена, что не намеренно. Наверное, соседи переслали его сюда. Он пришел так быстро! А ты молодец, нашел такой оригинальный способ вручить его мне.
Она слезла с кровати, зажав в руке паспорт. Когда она писала заявление, ей и во сне не могло присниться, как изменятся обстоятельства к тому времени, когда она получит документ.
— Пойду, положу его в бумажник, чтобы не потерять. Когда вернусь, мы сделаем упражнения, и ты будешь готовиться ко сну.
— Что за спешка?
Напряжение вернулось, тяжелое, изматывающее.
— Тебе нужно побольше спать, чтобы поправиться.
Она предприняла радикальную попытку разрядить атмосферу.
— Я слышал новость. — Морщинки в углах его рта стали резче. — Майк Фрэнсис собирается в октябре играть в гольф в Сиднее. Он получил приглашение. Разве ты не едешь с ним?
— Знаешь что, Зак? — Мишель сделала глубокий вдох. — Когда ты попросил меня быть твоей сиделкой, я согласилась. Знала, что мы оба взрослые люди и будем уважать частную жизнь друг друга. Я никогда не спрашивала о женщинах в твоей жизни. Никогда не выносила суждений, подходит или не подходит тебе та или иная особа. Это не мое дело. — Конечно, она солгала. Мишель с первого взгляда не понравилась Бреда Нильсон. — Такой же любезности я ждала и от тебя.
— Что случилось с теплой женщиной, с ее открытым сердцем, — у Зака потемнели глаза, — которая когда-то разговаривала со мной обо всем? Куда она ушла? Я не знаю эту особу, которая унаследовала ее тело. Я думал, я…
Его слова будто нож вошли в ее сердце.
— Это не так, особенно учиты…
— Учитывая тот факт, что сиделка Ховард заботится обо мне день и ночь? — резко оборвал он ее. — Есть различие между обычным течением жизни и настоящими жизненными сложностями. Подобно исчезнувшей звезде, Мишель, которую я знал, куда-то делась, растаяла, и пока я не могу ее найти.
— Ты пытался найти меня с тех пор, как я приехала сюда? — Она поморщилась. — Найти меня?
Голос звучал визгливо даже для ее собственных ушей. Но Мишель уже не владела собой.
— В какой-то степени да. Ты понимаешь, что ни разу не спросила меня о моей жизни? О моих знакомых? Чем я занимаюсь в свободное время? Что для меня важно? О моих ошибках? О моих провалах? Мишель из моего прошлого с жаром бы выведала все, поделилась бы со мной тем, что мы пропустили за прошедшие десять лет. Твой муж умер, но ты никогда ни с кем не говоришь об этом. Ты бегаешь с работы на работу и все свои личные мысли держишь запертыми в себе. И страдаешь. Молча.
— Хватит, Зак!
— Ты помогаешь другим, но кто поможет тебе? Ты спишь с Майком Фрэнсисом, но это не дает тебе
