— Любовников? — Краска обожгла щеки девушки, и она почти злобно посмотрела на него. — Уверена, он ничего подобного не подумал!
— Тогда что же он о нас подумал, как вы считаете? — Синие глаза насмешливо и смущающе смотрели на нее. — Он явно относится к тем типам, которые читают утренние газеты, а кроме того, у меня странное чувство, что прежде я где-то его уже видел. Да и он определенно меня знает.
— Но вы его не знаете?
— Я сказал вам, что почти уверен — я видел его где-то. Только в данный момент меня это совершенно не беспокоит... и мне уже все равно, пойдет ли он прямиком отсюда в полицейский участок или свяжется по телефону с моей экс-невестой. Так хорошо вновь владеть рукой! — воскликнул Уокфорд, с удовольствием рассматривая правую руку. — И приятно сознавать, что я не упал в обморок к вашим ногам, хотя вполне мог бы это сделать в момент особенно острой боли. — Он взглянул на девушку с искренней благодарностью в глазах. — Спасибо, что вы позволили мне держаться за вашу руку, Роза!
И вновь румянец нежно окрасил ее щеки.
— Пустяки... Это сделала бы любая женщина. Однажды я тоже вывихнула запястье и прекрасно знаю, что это такое.
— Вы такая хрупкая, но в вас чувствуется безмерное утешение...
Кратка запылала двумя яркими пятнами на скулах девушки.
— Не лучше ли вам лечь в постель? — предложила она. — Ваша комната полностью готова.
Гай задумчиво рассматривал ее.
— Через минуту пойду... Кажется, я смогу проспать целые сутки! И вы тоже должны хорошенько отдохнуть. Но я хочу, чтобы вы знали — я ужасно вам благодарен, Роза. Без вас я пропал бы бесследно, погрузился бы в море хаоса и смятения, неуверенности, боли и... угрызений совести... Куда же без нескольких уколов совести?!
— Тогда позвольте мне кое-что сделать! — попросила она. — Я могу позвонить в Лондон. Мы все объясним, только позвольте мне это сделать!
Но он решительно погрозил ей указательным пальцем.
— Я сказал — всего лишь несколько уколов совести, очень крохотных! — Его глаза с укором смотрели на нее. — Не могу понять, почему вы так стремитесь бросить меня назад в клетку льва, Роза? Могу поклясться, в душе вы добрая девушка.
— Так и есть. Просто... просто...
Чувство беспомощности охватило ее. Нереальность ситуации теперь, когда она была настолько уставшей, когда у нее не было сил даже представить, что ей делать дальше, вызывала у нее ужас, и несколько слезинок выкатилось из глаз, оставив мокрый след на щеках. Она не могла вынести его подозрения, будто ей хотелось причинить ему вред... хоть какой-то вред! Вспоминая тяжелое время, через которое он прошел с тех пор, как они покинули Лондон, и за день до этого, Роза не хотела ничего больше, как только поддержать его и утешить, а, оказалось, ничего этого не смогла ему дать. А он по-прежнему думает, что женитьба на Кэрол-Энн для него равносильна быть брошенным в клетку со львами! Одна слезинка капнула ей на руку, и Гай это заметил.
— Роза! Вы плачете? Это потому, что все оказалось выше ваших сил?
— Наверное. — Девушка сморгнула слезинку, затем еще одну. — Я не привыкла, чтобы меня похищали, и не могу придумать, что мне сказать в офисе. Мистер Манкрофт меня уволит!
— В таком случае я очень скоро найду вам другую работу. — Наклонившись вперед, он предложил ей свой носовой платок, и выражение его лица внезапно изменилось. — Не переживайте так, Роза! Я чувствую, что вел себя как подлец!
— Получается, что так. — Она попыталась улыбнуться ему сквозь слезы. — Газеты любят такие истории. А некоторые люди скажут, что вы должны жениться на мне, чтобы сохранить мою репутацию, и тогда окажутся двое, на ком вы должны жениться!
Как только эти слова сорвались с ее губ, Роза ярко вспыхнула, желая забрать их обратно, если бы могла. Гай взял ее подбородок двумя пальцами и, глядя ей в лицо, совершенно серьезно произнес:
— Мужчина, который на вас женится, Роза, будет счастливее, чем он того заслуживает! Вы первоклассно водите машину, не визжите, когда вас похищают, и всегда готовы оказать моральную поддержку, когда она необходима. — Его взгляд остановился на нежных губах девушки, бледных, с печально опущенными уголками (она даже не побеспокоилась о макияже по пути вниз), и голос его внезапно зазвучал хрипло: — Мне очень хотелось бы вас поцеловать, Роза! Непреодолимое искушение! Но это будет плохой благодарностью за все, что вы для меня сделали.
— Да, — согласилась Роза. И хотя она не отступила назад, выражения ее глаз было достаточно, чтобы заставить его не поддаться своему желанию. — Я думаю, это будет очень плохо!
— Вы правы. — Гай вздохнул. — Вам лучше попросить миссис Бивс показать вам вашу комнату, Роза. Затем вы должны отоспаться. Вероятно, мы с вами оба будем чувствовать себя гораздо лучше после сна... — Он потер подбородок, потом дотронулся до свежего пластыря над глазом, и выражение недоуменной растерянности вновь появилось на его лице. — Вам не кажется, что удар по голове может совершенно изменить человеческую личность? Если так, будем надеяться, что это лишь временно. Но вы думаете, что это возможно?
Несколько секунд она молча смотрела на него, затем покачала головой:
— Нет, не думаю. Последние несколько часов вы действительно не были похожи на себя, но, по- моему, постепенно это проходит.
Уокфорд криво усмехнулся:
— Я вел себя совершенно невероятно, да? И потряс вас! Но я, на самом деле, не хам и не подлец, Роза.
Гай протянул ей загорелую руку, и после секундного колебания она позволила ему пожать свою. Некоторое время он рассматривал ее ногти, покрытые светлым лаком, и тонкие бледные пальцы, как будто они чем-то заинтересовали его, отметил, что они без колец, и затем, еще раз крепко пожав, отпустил.
— Маленькая ручка, — пробормотал Гай, — но такая способная. С вами всегда чувствуешь себя в безопасности. — Откинув голову на подушку кресла, он закрыл глаза. — Скажите Бивси, что она мне нужна. Пусть отыщет мне какую-нибудь пижаму. А завтра она съездит в магазин и купит вам все, в чем вы нуждаетесь. Просто перечислите ей, что вам необходимо.
Глава 7
Поскольку Роза успела прихватить из своей квартирки только зубную щетку и ночную рубашку, оказалось, что ей необходимо еще много всего. Она обнаружила это утром, когда проснулась, но, лежа после крепкого и спокойного сна в постели, решила, что нет никакой спешки в их приобретении.
Комната, в которой она спала, раньше, видимо, служила детской: старинный камин защищала решетка, на стенах висели детские картинки. Роза, продолжая лежать, рассматривала их и щурилась от ярких солнечных лучей, льющихся между раздвинутыми занавесками.
Никто не говорил ей, что они оказались в Корнуолле, но девушка поняла это, как только они пересекли границу с Девоном, и все указатели несли на себе названия, начинающиеся с «Пен» и «Тре». Этот дом, например, в котором она провела ночь, был известен как «Выбор Трегони». Но почему этот Трегони выбрал именно его, было загадкой, которую ей еще предстояло разгадать.
Роза бросила взгляд на часы. Девять! В состоянии шока она выскочила из кровати и начала поспешно умываться и одеваться. А вскоре, отдохнувшая и посвежевшая, спустилась вниз.
Миссис Бивс оказалась на кухне. Кухонный стол был пуст и сиял чистотой. Но на плите еще пузырился кофе.
— Сожалею, что опоздала, — запыхавшись, извинилась Роза. — Обычно я встаю не так поздно.
— Не важно, — ответила смотрительница, поглощенная своими делами. Она застелила поднос кружевной салфеткой, поставила серебряную решеточку для тостов и кофейник с ситечком. — Это для хозяина. Вы можете обслужить себя сами. Кофе на плите, в ларе полно хлеба, так что делайте себе тосты.
— Спасибо. — Роза взяла нож для хлеба и неуверенно взглянула на женщину. — Как мистер
