— Что будет очень плохим поступком, — заявила миссис Бивс, направляясь к двери. — Я потратила уйму времени, чтобы выбрать их, а юные леди в магазинах заверили меня...
— Да, да! — Уокфорд нетерпеливо махнул рукой, чтобы она ушла. Затем повернулся и напряженно взглянул на Розу, неуверенно смотревшую на него. — Роза, я кое-что решил, — отрывисто произнес он. — Всего минуту назад я благодушно ожидал нескольких дней совершенно невероятного покоя, но... но можно ли будет назвать это покоем? Теперь я понимаю, что не заслужил подобного антракта, бесполезно притворяться и дальше, что я умственно ненормальный. Если бы эта дверь такси оказалась намного крепче! Роза, вы предпочтете воспользоваться телефоном или мне состряпать телеграмму?
Пока Роза пристально смотрела на него, Уокфорд придвинул к себе блокнот, лежавший у телефона, и набросал текст:
«Мистер Ричард Уокфорд возвращает себе утраченную память. Попал аварию. Пожалуйста, немедленно известите мисс Вейзи. Мистер Уокфорд находится под присмотром в «Выборе Трегони», Трегони, Корнуолл. Значительные улучшения».
— Выбор Трегони... — бормотал Гай, подписывая телеграмму — «Бивс». — Но Трегони не нуждается ни в каком выборе!
Глава 8
Два дня спустя они все еще ждали подтверждения получения телеграммы. Роза была уверена, что ответ придет мгновенно после ее отправления, однако проходил час за часом, но никаких признаков того, что интерес к Гаю Уокфорду был по-прежнему жив, не появилось, и девушку охватило беспокойство. Пусть Кэрол-Энн покинула страну, как об этом сообщалось в газетах, и, вероятно, пыталась избежать публичности в каком-нибудь наиболее уединенном отеле, однако связь между этим убежищем и ее домом вряд ли была полностью прервана, и телеграмму ей обязательно перешлют. Но похоже, шок от всего случившегося оказался слишком тяжелым для экс-невесты, и она не смогла простить жертву аварии, казавшуюся ей слишком фантастичной. Вряд ли, конечно, она рассматривала этот инцидент как выдуманный, поскольку не многие мужчины, добравшиеся до репетиции своей свадьбы, не появляются на самой церемонии. Во всяком случае, не такие, как Ричард Гай Дензил Уокфорд.
И если у мисс Вейзи не было причин подумать, что он просто удрал, воспользовавшись случаем... Роза пытливо изучала Уокфорда, пока они вместе проводили томительные часы ожидания сидя в библиотеке, вместе ели, вместе бродили по запущенному саду в лучах осеннего солнца, спускались вниз на берег, и пыталась мысленно составить себе представление об этих двух людях, которые чуть было не поженились, об их отношениях друг с другом. Пыталась представить себе Гая убедительным влюбленным (пусть даже не слишком пылким!), проявляющим интерес к свадебным приготовлениям и подошедшим так близко к статусу женатого мужчины, что побывал на репетиции своей свадьбы...
Так или иначе, он должен был проявлять какой-то интерес к организации всего и строить планы на будущее — его и Кэрол-Энн. Он должен был демонстрировать определенное спокойствие, производить впечатление если не безумной, то хотя бы умеренной радости от мысли разделить это будущее с такой прекрасной молодой женщиной. Все фотографии подтверждали тот факт, что она прекрасна! И гораздо красивее, чем более зрелая и менее предсказуемая особа, чья фотография украшает туалетный столик в спальне, которую теперь занимает несостоявшийся жених. У мисс Вейзи почти такие же золотистые волосы, как и у Розы, только более искусно и модно уложенные, а в глазах — трогательное выражение детской наивности. Они могли быть то большими и голубыми, то серыми и доверчивыми. Эта девушка, должно быть, вызывала исключительно симпатию у всех, кто присутствовал в тот момент на ожидаемой свадьбе.
Окажись на ее месте та темноглазая и непостижимая красавица, что на фото наверху, вряд ли она вызвала бы такое же сочувствие, думала Роза. Мужчины, возможно, просто не могли бы понять, почему она осталась одна у алтаря, но женщины (за малым исключением!) испытали бы тайное удовлетворение. Потому что она была
И бывали моменты, когда Роза, размышляя над этими неразрешимыми проблемами и вспоминая фото наверху, даже желала, чтобы на месте Кэрол-Энн, с которой Гай обошелся так дурно, оказалась та женщина. Провокационный взгляд ее черных, похожих на терновые ягоды глаз Медузы, который мог оказаться смертельным, приводил ее в ярость с того самого момента, как она впервые увидела это лицо в серебряной рамке.
— Все бесполезно, Роза, — насмешливо произнес Гай, сообразив, что девушка пытается вникнуть в ситуацию, в которую сама никогда не попадет. — Вам не понять реакции отвергнутой женщины и не понять меня. Так что не пытайтесь это сделать и умерьте полет вашей фантазии.
— Но вы ее не отвергли! — возразила Роза, думая о мисс Вейзи. — Вы прекрасно объяснили, что всему виной удар по голове!
— Неужели? — Он смотрел на нее слегка насмешливо, задумчиво изогнув уголки губ. — Я не знаю. Кажется, я многого не могу понять в последнее время. Я живу в довольно странном состоянии.
— Это потому, что вы в ожидании, когда же все вернется в нормальное русло. — Роза взяла книгу, лежавшую на столе, и уставилась на заглавие, даже не видя его. — Вы все правильно сделали, и теперь это только вопрос времени. Скоро все успокоится. Мисс Вейзи, возможно, остановилась там, где до нее трудно добраться...
— А где остановились бы вы, если бы обманули вас, Роза? — спросил Гай с неприятным блеском сини[ глаз.
Она положила книгу на стол, взглянула на него со смущением в больших карих глазах и с достоинством проговорила:
— Надеюсь, я никогда не буду обманута. Думаю, такое испытание никогда не забудешь.
— Вы говорили это и прежде, — напомнил он ей, — когда усиленно пытались уговорить меня вести себя как джентльмен и пройти через эту женитьбу. Но в то время вы могли говорить хоть до хрипоты, я вас не послушался бы. Думаю, я был все-таки, мягко выражаясь, немного контужен. Теперь я вполне разумен, но никому, оказывается, не нужен! Зло свершилось, и Кэрол-Энн никогда меня не сможет простить. А вы бы простили? — внезапно спросил он, тяжело глядя на нее.
— Да, — ответила она после минутного раздумья. — Простила бы, если бы узнала правду!
— Но правда не всегда бывает приятной, — спокойно напомнил он ей. — Я только что сказал, что, вероятно, был слегка контужен. А что значит легкая контузия для влюбленного мужчины? Вы, видимо, никогда не были влюблены, мое милое кареглазое дитя, поэтому вам нет необходимости отвечать на этот вопрос. Но могу вас заверить: любовь слишком цепкая вещь, которая скорее окрепла бы после подобного испытания. Вместо того чтобы бежать прочь от своей суженой, жених, получив такой удар по голове, как я, в день перед своей свадьбой, начал бы штурмовать замок своей нареченной невесты (другими словами, дом ее отца!) и сбежал бы с ней прежде, чем закон дал бы ему право это сделать. Это была бы более нормальная реакция, чем моя собственная, и Кэрол это знает. Она очень смышленая девочка и, должно быть, полностью отдает себе в этом отчет.
— Значит, вы думаете, поэтому она и проигнорировала вашу телеграмму?
— Телеграмму Бивса, — поправил он ее, странно улыбаясь. — Мы должны придерживаться нашей версии на случай, если гордость Кэрол не слишком задета. Но, поскольку ни я, ни Кэрол не хотели сочетаться браком, она, скорее всего, испытала облегчение, снявшее нервное напряжение, в котором находилась в последние дни. И Кэрол сглупит, если откажется от такого большого преимущества слишком скоро, не сумев выдержать паузу до конца.
В глазах Розы было столько недоумения, что Гай обошел стол и, положив руки ей на плечи, слегка потряс ее, улыбаясь.
— Очнитесь, Роза! Вы живете в мире волшебных сказок, где герой не совершает плохих поступков, а героиня на самом деле является героиней! Но теперь послушайте правду, которая скрывается за респектабельной светской свадьбой! Кэрол и я обручились не потому, что испытывали непреодолимое желание упасть друг другу в объятия, а исключительно по настоянию ее родителей. У этой девочки умные родители, и они отлично обработали ее, указав на все преимущества очень богатого мужа. И хотя бедняжка Кэрол — я сказал «бедняжка», потому что эта девочка заслуживает определенной жалости, вопреки факту, что она совершенно испорчена и полная пустышка, — вообразила себя влюбленной в кого-то другого, она
