все же была готова броситься в брак, гарантирующий ей полную надежность и обеспеченность. А у того парня нет ни гроша, и он не смог бы содержать ее даже неделю так, как она была приучена, не столкнувшись с огромными трудностями!
— А вы? — спросила Роза. Ее карие глаза были необычно холодны, когда она смотрела на него. — Безо всякого, так сказать, принуждения... Не могу представить, чтобы в вашем случае было какое-то давление. Родителей у вас вроде бы нет, как нет и никого, с кем необходимо считаться, кроме себя самого... Какая у
Уокфорд почти безмятежно улыбнулся:
— О, Роза, взрослейте! Вы, вероятно, грезите о браке по любви... Надеюсь, — с внезапной серьезностью произнес он, — что когда-нибудь вам повезет.
Девушка с отвращением отвернулась от него.
— Если я слишком долго буду общаться с вами, — бросила она ему через плечо, — я не решусь выйти замуж ни за одного мужчину!
Гай задумчиво посмотрел на нее.
— Хотелось бы мне заставить вас понять, — вздохнул он после минутной тишины, — что в жизни любого мужчины наступает время, когда ему необходима жена... кто-то, кто будет вести его дом, обеспечит, возможно, наследником. Моя жизнь не такая простая, как ваша, Роза, в ней переплелось слишком много интересов... Интересы семьи, например, которые следует учитывать. И жена — единственный ответ, когда вы сталкиваетесь лицом к лицу с такими вещами.
— И нет необходимости любить ее или хотя бы что-то к ней испытывать?
— Если она хорошо смотрится во главе стола... Если она из хорошей семьи и ты можешь чувствовать гордость за нее, — нет. Я не думал об этом, когда обручался. Но к чему я не был готов, когда свадьба приблизилась, так это к осознанию того, что я меняю свою свободу на миску похлебки.
— Разве не было бы компенсации? — спросила Роза.
Гай прошел к окну и выглянул в сад.
— Каждый мужчина, полагаю, сможет заниматься любовью с хорошенькой женщиной. Я влюблялся и разлюблял бессчетное количество раз — легкая любовь! Но только когда влюбился отчаянно, жизнь жестоко обошлась со мной, и я научился быть осторожным.
— И в результате разочаровали и унизили девушку — пусть она такое ничтожество, как вы утверждаете! — которая не сделала вам ничего, что могло бы оправдать подобное обращение с ней! — произнесла Роза голосом, дрожащим от ярости, чувствуя необходимость защитить ту, которая не считалась достойной любви этого богатого мужчины. Он мог купить так много всего, что думал, будто сможет купить и хозяйку для своего семейного стола и мать своих детей! Злоба вызвала внутреннюю дрожь. — А если бы это была та женщина, наверху, — та, чье фото вы все еще храните на своем туалетном столике? Тогда это было бы похоже на идеальную справедливость, не так ли? Ведь, как вы признались, именно она вас разочаровала?
Гай медленно повернулся от окна, бледный как полотно, но Роза, стоя спиной к нему, не заметила этого.
— Вы имеете в виду фотографию Кармеллы? — тихо спросил он.
— Кармеллы? — повторила Роза. — Она испанка?
— Частично испанка.
— И она вас разочаровала? Сильно обидела?
— Очень сильно!
Роза беспомощно развела руками.
— Боюсь, я не понимаю мужчин, — призналась она. — Правда, до этого времени я не так часто с ними сталкивалась, но, судя по всему, у вас довольно странная реакция! Вы влюблялись и разлюбляли в своей жизни не раз, вы отчаянно любили однажды и были готовы жениться без любви... Иногда мне становится вас жаль... не знаю почему, но жаль!
— Потому что вы добрая и милая девушка, Роза! — Он криво улыбнулся. — Давайте забудем обо мне на время. Я наговорю Кэрол-Энн любой лжи, заглаживающей вину, оплачу все расходы на свадьбу, которая не состоялась, добавлю большую сумму сверх того за оскорбленную гордость и тому подобное... Если ее отец позволит — а я уверен, что так оно и будет! — она сможет выйти замуж за парня, с которым будет счастлива, а я, в конечном счете, окажусь ее благодетелем. Разве это не поможет вам хоть немного понять, почему вы хотите быть доброй ко мне, Роза? Почему вы не готовы полностью меня осуждать?
Роза покачала головой:
— Нет. Если бы была оскорблена моя гордость, никакое количество денег не успокоило бы ее и не излечило. И менее всего — ваши деньги!
Уокфорд все еще насмешливо рассматривал ее, когда раздался стук в дверь и вошла миссис Бивс.
— Доктор Картер приехал, — сообщила она. — Мне проводить его сюда?
— Да, пожалуйста, — ответил Гай.
Доктор вошел с настороженным, проницательным взглядом серых глаз и довольно сурово посмотрел на Розу, прежде чем обратил внимание на пациента. Объявив о полном его выздоровлении, он принял бокал шерри и опустился в одно из уютных библиотечных кресел.
— Ну, теперь, как я полагаю, вы подумываете начать работу? — спросил доктор Картер.
— Работу? — повторил за ним Гай. Но затем, вспомнив, сумел вполне спокойно скрыть свое замешательство: — Ах да, конечно! — Он бросил насмешливый взгляд на Розу. — Мы горим желанием взяться за книгу, да, Роза?
Она пробормотала что-то соответствующее, но румянец на ее щеках еще больше сгустился. Серые глаза Брюса Картера задумчиво остановились на девушке.
— Вы не находите, что здесь слишком уединенно, мисс Арден? — спросил он. — Если вы привыкли работать в Лондоне, то, несомненно, обнаружили, что здесь все другое.
— Да, я работала в Лондоне, — призналась она.
— Я уже говорил вам, что позаимствовал ее у своего друга, — вежливо вставил Гай. — А он адвокат в «Линкольнз инн»[4]*.
— Не многие адвокаты настолько щедры, чтобы расстаться со своим секретарем, — заметил доктор. — У вас, должно быть, очень отзывчивый друг, Уокфорд, если он понимает, насколько важна ваша работа. Мне часто самому хочется написать книгу, но нет времени... Не могу придумать, где бы и мне найти такого секретаря в помощь! — закончил он со слабой насмешливой улыбкой.
— Дайте объявление, — посоветовал Гай, протягивая ему свой вопиюще дорогой платиновый портсигар. — Боюсь, мне не быть таким же щедрым, как мой друг, и я не собираюсь делить Розу с вами, — несколько сухо добавил он.
Картер, окинув взглядом полки с книгами, заметил, что в «Выборе Трегони» отличная коллекция книг.
— И вообще у вас очаровательный старый дом, — сказал он. — Жаль, что вы не смогли полностью привести в порядок все поместье, оно было бы безумно красивым. Полагаю, вы не слишком часто наведываетесь сюда?
— Только когда у меня есть особая причина захотеть отрезать себя от всех моих приятелей, — ответил Уокфорд.
— Как, например, написание книги? — спокойно предположил доктор.
— Как, например, написание книги, — согласился Гай.
— Забавная вещь, — внезапно сказал Картер, разбивая молчание, которое за этим последовало, — но имя Уокфорд мне очень знакомо. Пару лет я провел за границей и не помню, что встречался с ним до того, как уехал, но очень знакомо... Не мог ли я читать о вас в прессе, как вы думаете?
Гай встретил взгляд его серых спокойных глаз, не отводя своих голубых.
— Могли, — ответил он безо всякого смущения. — Я даже сказал бы, весьма вероятно, что могли! Совсем недавно я не появился на собственной свадьбе, а газетчики просто обожают подобные истории!
Брюс Картер смахнул пылинку с безукоризненно отутюженных брюк и встал.
