— Все верно, но сможете ли вы удержать Саймона?
— Уж в этом не сомневайтесь, — твердо заявил Рекс, и при мысли о том, как властью Мокаты они потеряли Саймона в течение уже первого часа после похищения, ему стало невыносимо стыдно. Бедняга Саймон, где-то он сейчас? День неумолимо близился к закату, а надежды, возлагаемые ими на Танифь, оказались напрасными. И как же теперь успеть оградить еще и его от мерзостей наступающей ночи?
— Я, право, затрудняюсь, что и делать? — неуверенно всхлипнула Танифь. — Я сейчас в первый раз слышу о каких-то распрях и междоусобицах в нашем Ордене. Я думала, что, вступив на Тропу, я со временем обрету силу и все, а оказывается — нужно принимать ужасно неприятные решения.
Рекс видел, что девушка колеблется, и решил усилить давление.
— Решено. Вы едете со мной и ничего не бойтесь. Поймите же наконец, мы не хотим вам плохого.
Танифь кивнула:
— Хорошо, я согласна, — и машина тронулась.
Несколько минут они ехали молча. Выехав на Хаммерсмит Бродвей, Рекс повернулся к девушке и улыбнулся:
— Может быть, забудем пока о нашем деле? Давайте представим, что мы обычные молодые люди, идет?
— Идет. Тогда расскажите немного о себе. Уступчивость Танифь придала Рексу чувство облегчения и уверенности. По крайней мере, в ближайший час ему не придется испытывать умственные агонии и скользить по тонкому льду мрачных иносказаний в постоянном страхе провалиться куда-то, откуда уже не выбраться. С вновь заигравшей в нем природной веселостью Рекс пустился в пространные описания своей жизни в Штатах, поведал о многочисленных поездках за границу, любви к скоростным автомобилям, яхтам, самолетам и гоночным саням.
Оставив позади Брентфорд, они выехали на дорогу, ведущую в Слоуг. Рексу без труда удалось заставить свою попутчицу сообщить ему кое-что о себе. Отец — англичанин, умер, когда Танифь была еще совсем маленькой, и ребенок остался на руках у матери. Мать была уроженкой Венгрии. Детство прошло в старинном поместье, почетно именовавшемся замком, расположенном в одной из отдаленных деревень на южных склонах. Карпат. Это поселение было настолько отрезано от всего остального мира крутыми горными склонами, что даже война ничего там фактически не изменила. С наступлением мира и распадом Австро- Венгерской империи их земли вошли в состав вновь образовавшегося государства — Югославии, однако жизнь, как и раньше, текла своим чередом. И хотя война унесла определенную часть их состояния, львиная его доля сохранилась, будучи помещенной отцом в попечительские ценные бумаги. Мать Танифь умерла три года тому назад, и, не имея ни связей, ни родственников, но зато в изобилии обладая деньгами, девушка решила путешествовать.
— Разве это не удивительно, что мы встречаемся с вами в самых различных уголках земного шара? — засмеялся Рекс.
— Нашей первой встречи в Будапеште я не помню, должно быть, вы меня видели, а я вас нет, — сказала в ответ Танифь, — но зато я прекрасно помню последнюю под Буэнос-Айресом. Вы тогда были за рулем длинной красной машины, а я — верхом на чалой кобыле. Когда вы немного съехали с дороги, чтобы нас пропустить, я сразу и не поняла, почему ваше лицо мне так знакомо, но потом вспомнила, что в Нью- Йорке, в автомобильной пробке, наши машины были зажаты рядом. А между Нью-Йорком и Буэнос-Айресом прошло несколько месяцев.
— Такое впечатление, что судьба постепенно готовила нашу встречу, не правда ли?
— Но мы оба знаем, что такая вещь, как случай, не существует, — медленно проговорила девушка, — кто знает, может быть, у вас где-то есть моя восковая копия и вы над ней как следует поработали.
Скажи она Рексу об этом два дня назад, он бы принял это за шутку, несмотря на весь ее серьезный вид. Но сейчас он с ужасом осознал, что границы невозможного для него стерлись, он уже не удивляется больше тому, что с помощью определенных манипуляций над восковой куклой можно вызвать желаемые действия нужного человека. Его взгляды на жизнь за последние сутки резко изменились. Рекс медлил. Ему тяжело было признать свое невежество, и одновременно он сознавал, что не все лично от него зависящее было сделано, чтобы завоевать эту молодую женщину. Что сказать — он не знал. Однако необходимость ответа отпала сама собой, потому что Танифь воскликнула:
— Я совсем забыла! А как же обед? Мне же не успеть.
— Не беда, можно позвонить. Скажите, что вас неожиданно вызвали за город. — Проделав еще несколько миль, они въехали в Мэйденхэд, и Рекс затормозил перед отелем «Скиндлз».
Пока Танифь разговаривала по телефону, он смотрел на реку. Весна была в полном разгаре, но из-за относительно сухой погоды паводок уже спал и можно было начинать думать об открытии лодочного сезона. На противоположном берегу, в саду клуба «Хунгариа Ривер», вовсю шли веселые приготовления. Танифь вернулась обратно буквально через минуту, и они продолжили путь.
Давно остались позади плотно застроенные пригороды Большого Лондона, промелькнул Слоуг, после Мэйденхэда пошли разбросанные тут и там домики под красными крышами; возведенные на недавно отведенных под застройку землях, они уходили далеко в поля, но вскоре и их не стало — за окнами машины стремительно уносился назад незатейливый сельский ландшафт. То и дело дорога ныряла в прозрачный пока и легко пропускающий солнечные лучи свежий зеленый купол пробуждающихся к жизни деревьев, извивалась мимо молчаливых перелесков, озаренных первыми колокольчиками, и выбегала на идущие до горизонта луга с лениво щиплющими траву коровами или шла вдоль полей с энергично пробивающимися к свету яркими побегами пшеницы.
Вид и дух деревенской местности, где-то девственно нетронутой, а где-то тщательно обработанной человеком для своих нужд, чистый и насквозь продуваемый ветром простор вдохнули в Рекса новую уверенность. На какое-то время он выбросил из головы опасения за Саймона, забыл, что и сам оказался втянутым в эту отвратительнейшую историю, и с легким сердцем развлекал Танифь всей той забавной чепухой, которую привык говорить девушкам, как будто она и впрямь поддалась на уговоры лишь для того, чтобы составить ему компанию и поехать посмотреть, как сельская Англия готовит наряды к майскому празднику.
Они еще не добрались и до Ридинга, а Танифь уже весело смеялась. А к тому моменту, когда машина въехала в Пангбурн, представлявший из себя скромную деревушку на берегу реки, бледное лицо девушки покрылось ярким румянцем и в глазах плясали озорные огоньки.
Рекс направил автомобиль в ту часть деревни, что называлась Уитчерч, туда, где за полого спускающимися к самой воде лужайками располагался дом герцога.
Макс встречал у дверей. Пока служанка отвела Танифь наверх умыться, Рекс воспользовался представившейся ему передышкой и быстро прошептал Максу на ухо кое-какие инструкции.
Когда девушка снова вошла в низкую старомодно обставленную гостиную с широкими окнами, сквозь которые виднелись цветочные клумбы, — за ними река и деревья на том берегу, она нашла Рекса что-то беззаботно насвистывающим. Он с завидной сноровкой открывал бутылку за бутылкой и добавлял по очереди содержимого каждой из них в шейкер для коктейлей. Макс стоял сзади, держа наготове чашу со льдом.
— Где герцог? — К Танифь вернулась прежняя рассудительность.
Рекс ждал этого вопроса и, не оборачиваясь к гостье, бодро ответил:
— Как видите, пока не прибыл. Скажи-ка нам, Макс, когда ты ждешь хозяина?
— Простите, сэр, мне бы следовало сказать вам это раньше. Его сиятельство позвонил и просил извиниться перед молодой леди. А до его приезда, сэр, он просил вас взять на себя обязанности хозяина. Случилось что-то непредвиденное, но к чаю он в любом случае будет здесь.
— Какая досада! Нам сегодня чертовски не везет! — воскликнул Рекс, стараясь придать голосу как можно больше чувства. — Но ничего, не расстраивайтесь, мы пообедаем и без него. У тебя все готово, Макс? — Он взял большую ложку, попробовал получившуюся смесь и добавил: — Ого! Как раз то, что надо!
— Да, сэр… через пять минут прошу к столу, сэр, — Макс важно поклонился и тихо вышел.
Рекс чувствовал, что надвигается крупная ссора, однако рука его, протянувшая девушке стакан с пенистой жидкостью, не дрогнула.
— Хорошеньким женщинам, не делают больших коктейлей, — не обращая ни на что внимания, громко
