повергли его во мрак мучительной неопределенности. Не удивительно, что бедный его рассудок не выдержал и он принялся спасать свою мечту, нанося бессмысленные и жестокие удары!
— Я сделал это потому, что хотел защитить наш город! — рявкнул лорд Рутвен. — Я не сомневался, что Полдрон намного сильнее этой девчонки! У меня были веские основания надеяться, что он выйдет из борьбы победителем, обеспечив тем самым немеркнущее сияние славе Агоры! — Голос лорда Верховного судьи, возвысившись до крика, задрожал и прервался. — В Полночной хартии говорится, что двое так называемых судей навсегда изменят облик Агоры, — продолжал он, переведя дух.
Взгляд его, устремленный на Лили, полыхал такой жгучей ненавистью, что девочка невольно подалась назад.
— Я служил Агоре на протяжении пятидесяти лет, отдал этому городу все свои силы, — отчеканил лорд Рутвен. — И я никогда не смирюсь с тем, что двое глупых детей разрушат дело моей жизни.
Казалось, молчание, установившееся в комнате после этих слов, не прервется никогда. Директор не сводил глаз с лорда Рутвена, но на лице его не отражалось ни малейшего проблеска чувств. Наконец правитель Агоры заговорил. Каждое слово, срывавшееся с его губ, было тяжелым, словно свинец.
— На ваше счастье, Рутвен, у меня нет желания устраивать громкий скандал, — вымолвил Директор. — Поэтому я не буду требовать, чтобы вы немедленно сложили с себя полномочия Верховного судьи. Вам будет предоставлено время для того, чтобы подыскать себе преемника. Все будет обставлено так, словно вы решили уйти в отставку, ибо утомились и жаждете покоя. Но предупреждаю, вы должны удалиться от дел в течение ближайшего года. Если этого не произойдет, я сделаю ваши деяния достоянием общественности, несмотря на все нежелательные последствия подобной огласки. Весь город узнает, что вы отравили рассудок несчастного контролера и в результате он убил одну молодую женщину и покушался на жизнь другой. И тогда… — Директор сделал многозначительную паузу, говорившую красноречивее всяких слов. — Тогда вы будете погребены под обломками собственной репутации, — завершил он свою тираду.
Директор вновь опустился в кресло, непроницаемая маска на его лице уступила место выражению величайшего отвращения.
— А теперь убирайтесь, — проронил он.
Лицо лорда Рутвена покрыла мертвенная бледность. Он прочистил горло, словно намереваясь что-то сказать в свое оправдание, но гневный взгляд Директора заставил его отказаться от этого намерения. Лорд Рутвен повернулся к Лили, но она, не желая на него смотреть, уставилась в пол. Этот человек пережил полное жизненное крушение, но она не могла ни сочувствовать, ни сострадать ему. Через несколько мгновений до Лили донеслись тяжелые шаги, а затем — звук открываемой и закрываемой двери. Лишь тогда она решилась поднять голову и перевести дыхание.
Лили чувствовала, что в душе у нее царит полное смятение. Она понимала: пройдет еще немало времени, прежде чем она сумеет разобраться в собственных мыслях и чувствах. А сейчас надо было завершить беседу.
— Директор… — едва слышно позвала она.
Взгляд Директора, устремленный на нее, вновь обрел ледяную непроницаемость.
— Слушаю вас, — кивнул он.
— Что будет со мной теперь?
Вместо ответа Директор наклонился и выдвинул один из ящиков своего стола.
— Теперь вам придется сделать выбор.
Из ящика Директор извлек ржавый железный ключ, громоздкий и тяжелый на вид. В бледных старческих руках ключ смотрелся до странности неуместно.
— Я знаю: по городу ходит немало легенд, связанных с Директорией. Немало кошмарных, ужасающих историй. Согласно одной из них, люди, переступающие порог Директории, бесследно исчезают. — Директор задумчиво повертел ключ в пальцах. — Многие жители Агоры полагают, что этих людей постигла самая печальная участь. Представляю, какое разочарование испытали бы любители страшных сказок, узнай они, что в городской стене существует дверь.
Сердце Лили подскочило к самому горлу.
— Но… я всегда думала, что за городскими стенами нет ничего… никакой жизни, — пробормотала она.
Директор покачал головой.
— Не сомневаюсь, на самом деле вы никогда не верили, что мир ограничен городскими стенами, мисс Лили. И уж конечно, вы знаете: для того, чтобы лучше что-то понять, необходимо взглянуть на это на расстоянии.
Ключ неодолимо притягивал взгляд Лили.
— Вы изгоняете меня из города? — спросила она, избегая встречаться с Директором глазами.
Лили раздирали противоречивые чувства. Одна часть ее существа испытывала ужас, другая с волнением и любопытством предвкушала встречу с неведомым. Она вспомнила, как, стоя в башне, пыталась проникнуть взглядом как можно дальше. В такие минуты ее охватывало ни с чем не сравнимое сладостное ощущение.
Очень может быть, там, в этом неизвестном мире, она встретится с родителями.
Размеренный голос Директора заставил ее вернуться к реальности.
— Нет, речь не идет об изгнании, — произнес он. — Я не собираюсь принуждать вас силой к чему бы то ни было. По крайней мере, один из судей, призванных вынести приговор Агоре, может сам определить свою судьбу.
— Только один?
На лице Директора мелькнула тень улыбки.
— Если вы решите покинуть город, Лили, вы должны будете забрать с собой вашего друга-соперника. Никто не заметит его исчезновения из тюрьмы. — Улыбка Директора погасла. — Мне пришлось убедить его слугу захлопнуть ловушку несколько раньше того момента, который он сам наметил. Признаюсь, иметь дело с этим скользким типом было не слишком… приятно. Но увы, поступить иначе мы не могли. Если бы столь выдающийся молодой человек, как мистер Марк, исчез сразу после вашего визита в Директорию, это неминуемо породило бы лишние толки. Но теперь, после того как произошедший с ним печальный инцидент стал известен в городе, никому и в голову не придет, что его исчезновение как-то связано с вашим.
Лили прикусила губу. По спине у нее пробежал холодок. В столкновении с лордом Рутвеном Директор взял ее сторону. Но сейчас она видела, что он ничуть не менее беспощаден, чем лорд Верховный судья.
— А если я откажусь оставить Агору?
Директор сдвинул брови.
— Тогда я скажу лишь одно: что ошибся в вас, мисс Лили. Впрочем, в этом случае вам нечего опасаться. Вы вернетесь в свой Дом милосердия, который рано или поздно все равно прекратит существование. Вы будете жить так, как жили прежде, в окружении друзей. Что касается мистера Марка, он останется в тюрьме. Вот, собственно, и все. До конца своих дней вам не придется рассчитывать на какие- либо перемены.
Лили нервно сглотнула. Больше всего на свете ей сейчас хотелось с кем-нибудь посоветоваться. О, если бы она могла спросить у Марка, что он думает на этот счет. Но она понимала, Директор не из тех, кто бросает слова на ветер. Если он сказал, что решение должен принять один из них, это придется сделать ей. Она надеялась лишь, что Марк простит ее, какое бы решение она ни приняла.
— Вы постоянно называете нас судьями, — произнесла она. — Но как мы можем судить о чем бы то ни было? Кто будет нас слушать?
Директор снисходительно улыбнулся.
— В Полночной хартии оговорено, что это будет особый суд. Вам не нужно устраивать процесс и выносить вердикт. Ваш суд будет заключаться в ваших словах и делах. Хотя, возможно, результат этих слов и дел откроется вам не сразу. И лишь в самом конце пути, оглянувшись, вы поразитесь тому, что совершили.
Лили хотелось попросить Директора выражаться менее туманно, но, встретив его непроницаемый
