действительно ли можно перешить платье. Не дождавшись ответа, миссис Маклин заговорила сама — другим уже тоном, потише:
— Конечно, вы еще можете все исправить. Ведь существует такой путь к спасению, как бегство.
Захваченная врасплох, я уставилась на нее в зеркало.
— То есть как это — бегство?
— Вернуться в Нью-Йорк. — Она поймала мой взгляд, и ее глаза хищно блеснули. — Можно что- нибудь придумать. Я даже могла бы дать вам немного денег. В конце концов, этот брак — просто ошибочная сделка.
— Вы хотите сказать, что он оказался ошибкой, поскольку капитан не успел выполнить свою часть сделки и не изменил завещание? И потому я больше не нужна ни вам, ни вашему сыну?
— Да кому вы вообще нужны? — Миссис Маклин презрительно скривилась. — Уедете — и все про вас забудут. Мой сын не хотел жениться. То, что произошло, — совершенно несущественно.
— А что, если я захочу выйти замуж за другого?
Своим презрительным взглядом она явно намекала на то, что никто на меня не позарится.
Впрочем, ее предложение было одним из возможных решений. Может, стоит им воспользоваться? Но нет, не стану я убегать за спиной Брока — хотя бы потому, что меня подстрекает его мать. Сперва я скажу ему, а там, как знать, он и сам поможет мне уехать, если я его попрошу.
Я совершенно искренне верила в честность и достоинство.
— Непременно подумаю над вашим предложением, — пообещала я, снимая траур.
Миссис Маклин выглядела озабоченной. Она-то рассчитывала, что я ухвачусь за бегство, как утопающий за соломинку.
— А что, кроме Лорел у них не было детей? — спросила я, надевая собственное платье.
Миссис Маклин поднялась и открыла прелестную китайскую шкатулку, инкрустированную перламутром и слоновой костью. Достав иголку с нитками, наперсток и маленькие золотые ножницы в форме птичьих крыльев, она еще немного помедлила с ответом и наконец проговорила:
— Мне бы очень хотелось иметь крепкого внука, мальчика, похожего на своего деда. Но их первенец умер, когда ему было два года. Потом была мертворожденная девочка. А потом уже Лорел, настоящий подменыш, не будь я Сибилла Маклин. Ни на кого в семье не похожа.
Я промолчала, думая о том, что Лорел на редкость похожа на своего отца и на бабку, только та не желает этого признавать. В Лорел так же глубоко укоренилась озлобленность на весь белый свет.
Я все-таки хотела задать еще один вопрос и спросила, сражаясь с последними крючками на платье:
— Неужели Броку никогда не хотелось пойти по стопам своего отца? Неужели его не тянуло в море?
— Море! — Миссис Маклин повторила это слово таким тоном, словно решительно отметала все, что связано с морем и кораблями. — Море забрало моего мужа! Там его и похоронили. И сына тоже забрало бы, если бы не война. Он был совсем молод, но уже получил капитанский патент. Иногда я благодарю Бога за тот выстрел, что раздробил моему сыну бедро и приковал к суше. На вашем месте, милочка, я бы не поминала при нем море.
— Меня зовут Миранда, — спокойно напомнила я.
Она вновь презрительно смерила меня холодным взглядом блеклых глаз.
— Лучше идите-ка и приготовьте вещи — их перенесут в ваши с мужем комнаты. Они находятся напротив моей. А я пока перешью платье.
Если она собиралась поразить меня, ей это удалось. Вот уж чего я не ожидала. В самом деле, ведь вчера обо мне забыли, и я решила, что от меня не потребуют притворяться замужней женщиной.
— Лучше останусь в своей, — сказала я. — В конце концов, это не настоящий брак.
Слова прозвучали как мольба. Впрочем, ею они и были.
— У вас нет выбора, — сказала свекровь злорадно. — Я предлагала вам путь к спасению, но вы отказались. Сын велел перенести ваши вещи в его комнату.
Потрясенная и испуганная, я едва не бегом выскочила от нее. Тем не менее во мне снова проснулось новоприобретенное упрямство. Я не собиралась подчиняться, если Брок Маклин решил принудить меня к роли новобрачной. Если он хотя бы дотронется до меня, я буду с ним драться. Пусть только потребует исполнения супружеских обязанностей — я подниму скандал на весь дом. Так, настраивая себя на борьбу, я собрала в кулак всю свою волю и решимость.
Однако позже, когда Джозеф пришел, чтобы перенести мои вещи, я не стала отменять приказание Брока. От слуг поддержки не дождешься; чтобы выиграть битву, я должна получить свободу и независимость от самого Брока. Нет, я не побегу от него в страхе.
Но утром я его больше не видела. Наверное, он хлопотал насчет похорон. В течение всего дня в дом отдать последний долг капитану и выразить свои соболезнования приходили старые друзья. Лиен спокойно, но стойко держала оборону в парадной гостиной, у гроба, а Сибилла Маклин, не сумев удалить ее оттуда и сменив тактику, делала вид, будто китаянки просто не существует.
Днем мы наспех поели. Брок все еще не появился, Яна Прайотта я тоже не видела, хотя периодически заглядывала в библиотеку, надеясь, что найду его там. Один раз столкнулась в коридоре с Лорел. Девочка посмотрела на меня с холодной ненавистью, словно я ее предала. Наверное, так оно и было, подумала я, догадавшись, что ее все же подвергли какому-то наказанию, о котором я ничего не знала. Слишком поздно я сообразила, что опрометчиво дала ей обещание, которое не могла выполнить.
Все домочадцы собрались только к вечеру. К тому времени я уже надела наспех перешитое платье Розы Маклин. Меня мало интересовало, как я в нем выгляжу — сейчас меня заботили дела поважнее.
Впервые мне пришлось прилюдно занять место рядом с Броком, ведь для всех я была его женой. Мне трудно было переносить испытание спокойно. Мы — Брок, миссис Маклин, Лорел и я — ехали на кладбище в одной карете. Всю дорогу я сидела вытянувшись в струнку и, не желая показывать страх, молчала, как и мужчина, сидевший рядом со мной.
7.
Над сельским кладбищем, где больше ста лет хоронили Бэскомов, нависли серые тучи. Природа решила, что и ей уместно надеть траур по капитану Обадии.
Из некогда огромного клана Бэскомов не осталось никого, кто бы оплакал его кончину. Но у капитана было много друзей, а вместо родственников ближе всех к могиле стояли Маклины. Как положено, я опиралась на руку своего мужа, и на пальце у меня было его кольцо, но все равно не верилось, что эти мелочи превратили меня в миссис Брок Маклин. Я опять словно не участвовала в действии, а только наблюдала за собой со стороны.
Невдалеке от нашей маленькой группки стояла жена капитана. Сопровождать Лиен на кладбище было некому, и пойти с ней вызвался Ян Прайотт. Он стоял рядом, поддерживая хрупкую фигурку, опиравшуюся на его руку. Лиен решила скрыть свое экзотическое белое одеяние под длинным черным плащом, да к тому же надвинула на глаза капюшон, и все лицо оставалось в тени. Я перехватила взгляд Яна, брошенный поверх ее головы. Он уже начинал меня пугать — Прайотт как будто потешался над всеми, и в особенности надо мной.
Я слушала и не слышала возвышенные слова пастора. Человек, о котором он говорил, не имел ничего общего с настоящим Обадией Бэскомом. Мысли мои снова цеплялись за незначительные мелочи. Чирикали воробьи в ветвях; воробьи были настоящими, реальными, серыми, как и ветки, на которых они сидели. Со стороны дороги, по которой мы приехали, слышался скрип колес и позвякивание упряжи, цокот копыт, иногда лошадиное ржание и тихие голоса — кучера переговаривались между собой.
Ритуальное действо трогало меня не больше, чем лошадей или воробьев. Гроб опустили в сырую землю, и тот, кто лежал в гробу, не значил для меня ничего, не имел ко мне отношения. Я так и не научилась отождествлять высохшего старика, который так круто изменил мою жизнь, с героем своего
