изжелта-бледном лице загорелись неукротимой яростью.
— Корабль капитана возвращается домой, — известила нас она. Одну руку Лиен прятала под плащом (позже я это вспомню), а другой трагическим жестом указывала на 'Морскую яшму'.
Черный плащ приподнялся, как крыло. Я поняла, что она имела в виду капитана Обадию.
Мы оставили китаянку на тропинке у обрыва. 'Морская яшма' уже входила в порт. Верфь опустела — все рабочие присоединились к толпе портовых зевак, сгрудившихся на пирсе. Рыбацкие лодчонки отвалили от причала, чтобы приветствовать возвращение домой королевы морей. Радостно зазвонили колокола на маленькой колокольне, а вскоре к ним присоединились колокола всех церквей Гавани Шотландца. В этот миг история повернула вспять, и мы снова попали во времена величия клиперов.
Ни я, ни Ян Прайотт не ответили Лиен. Не задержались мы и чтобы посмотреть на триумфальное возвращение 'Морской яшмы'. Скатившись по склону обрыва, Ян схватил меня за руку и мы побежали, спотыкаясь о доски, огибая бочки с дегтем и развалы инструментов. Я только раз оглянулась на обрыв. Лиен уже не стояла на скале. Она спускалась на берег и спустилась почти до половины тропы. Я еще сильнее заторопилась.
Мы промчались по пирсу и взлетели по трапу, Ян первым спрыгнул на палубу и за талию опустил меня на доски настила. Я стояла в кольце его рук, а он вдруг совсем перестал спешить,
— Еще есть время, Миранда. Еще есть время спастись. Я считал, что уже поздно, но я ошибался. Оставь Брока, уедем со мной. Сейчас или никогда, Миранда, пока он не ступил на берег.
Я почувствовала, что его объятия крепнут, и начала сопротивляться. Он понял, кого я выбрала, и руки его бессильно опустились.
— Идемте, — произнес он. — Будем искать Сибиллу Маклин.
Ян первым спустился в ближайший открытый люк. Он быстро зажег фонарь, и я спустилась следом. В корме мы увидели, что дверь капитанской каюты открыта. Сибилла Маклин, как я и предполагала, стояла там, рылась в ящике письменного стола и одновременно пыталась открыть другой.
Я бросилась к ней.
— Это мое письмо! Если вы его нашли — отдайте!
— Неужели? — огрызнулась она. — Так я и позволю своему сыну прочитать вранье, написанное этой стервой!
— Вранье? Какое вранье? — потребовала я ответа.
— Обо мне! Там сплошная злобная ложь, и нечего моему сыну это читать! Если письмо здесь, я найду его, прежде чем он вернется домой!
И она продолжала яростно дергать за ручку непокорного ящика.
Ян встал в сторонке и не вмешивался.
— Опомнитесь, — воззвала я к своей свекрови. — Вы отлично знаете, что это мое письмо.
Миссис Маклин развернулась ко мне лицом и увидела, что за моей спиной стоит Ян. Ее лицо вспыхнуло такой злобой, какой я никогда прежде не видела. Словно вся ненависть и ярость, снедавшие эту женщину, нашли выход в одном убийственном взгляде,
— А-а-а! — взвыла она. — Вот кто сюда явился! Вернулся на место преступления!
Я поняла, что Сибилла перешагнула грань, отделявшую ее от безумия. Она совсем свихнулась, и я, махнув рукой на письмо, потянула Яна за рукав, чтобы поскорее уйти, но свекровь наступала.
— Погодите, — остановил меня Ян, — Давайте-ка послушаем. Будьте любезны объясниться, миссис Маклин.
— Я сегодня утром поговорила с китаянкой, — презрительно ответила она. — Я сказала, что мне нужно письмо Карри. Она заявила, что у нее нет письма, а я бросила ей в лицо кое-что еще. Я спросила, почему она оставила дверь открытой — чтобы этот негодяй, Том Хендерсон, смог проникнуть в дом и напугать капитана до смерти? А она имела наглость расхохотаться мне в лицо. Сказала, что не имеет никакого отношения к этой двери, что это был ваш план, Ян Прайотт. Это вы открыли дверь и велели Хендерсону, улучив момент, прокрасться наверх, к капитану.
Поток ядовитых слов захлестывал меня удушливой волной. Я отпрянула и снова потянула Яна за рукав.
— Не слушайте ее. Вы же видите; она обезумела. Никто не поверит ее словам.
Ян сухо улыбнулся.
— Очень даже легко поверят. Людей хлебом не корми — дай позлословить. Точно так же они были готовы поверить, что Тома Хендерсона столкнули с трапа вы, Миранда.
— Нет, Тома столкнула не Миранда! А я пока не обезумела! — закричала Сибилла Маклин. — Это вы, вы обезумели и убили его! Потому что Том собирался обо всем рассказать — как вы нарочно впустили его в дом, зная, что у капитана слабое сердце, и надеясь, что Бэском умрет, не изменив завещания. Наверное, вы заплатили бы этому мерзавцу, когда вдова унаследовала бы деньги. Но вы не знали, как знала китаянка, что капитан уже изменил завещание в пользу Миранды. Вы считали, что Лиен получит все деньги, а потом вы женитесь на ней и получите все, что полагается такому, как вы считали, умному мерзавцу!
Ее слова наполнили меня ужасом.
— Ян, скажите ей, что все это неправда!
Он ответил тусклым голосом, ничего не отрицая:
— Все было бы просто, не появись вы, Миранда. Я никогда не думал, что полюблю вас. Я разработал простой план. Но за первым отчаянным шагом неизбежно последовал второй, дальше — больше, и уже нельзя было повернуть назад. А теперь мне конец.
Он схватил фонарь и бросился вверх по трапу. Миссис Маклин вернулась к столу и возобновила свои лихорадочные поиски, я же машинально начала было подниматься по ступенькам следом за Яном.
Внезапно он крикнул сверху:
— Назад, Миранда!
Его голос прозвучал повелительно и с угрозой, и я замерла. В тот же миг вниз полетел его фонарь. Я отшатнулась, фонарь упал на место, где я только что стояла, и разбился. Брызнуло и загорелось масло, и от него немедленно занялось сухое старое дерево трапа. Я в страхе замерла, слушая потрескивание весело горевшей корабельной древесины. За спиной у меня грохнуло — это Сибилла Маклин в ужасе захлопнула дверь в капитанскую каюту, отрезав себя от огня и от выхода.
— Откройте! — крикнула я. — Немедленно откройте! Вы сгорите заживо!
Она что-то кричала, я стала дергать дверную ручку и вспомнила, как дверь заклинило в прошлый раз.
Голос Яна перекрыл треск пламени:
— Идите к носовому трапу, Миранда! Немедленно выходите, и спасетесь. Я сниму вас с корабля.
Я не обратила на его призыв внимания — оно было сосредоточено на перепуганной старухе там, в каюте. Пламя уже лизало дверь. Я не могла бросить человека погибать такой ужасной смертью, тем более что это была мать Брока.
Обогнув пламя, я тигром бросилась на дверь каюты. Жар становился невыносимым, но я навалилась всей тяжестью, и дверь подалась. В углу на койке сжалась в комок испуганная женщина. Она не ответила на мой крик, я хлестнула ее по щеке. Сибилла опомнилась и привстала. Я схватила ее за руку и потащила к выходу. Она отпрянула от огненной стены, сквозь которую надо было прорваться, но я повисла на руке свекрови, как Лорел на шее Люцифера. Под трапом огонь еще не разгорелся, и я из последних сил пихнула Сибиллу туда.
Ее накидка загорелась, мой капор тоже занялся, но мы все же пробились. Я сорвала с нас горящие тряпки; не чувствуя ожогов, отшвырнула их подальше.
Воздух! Нам скоро не хватит воздуха! Я задыхалась в дыму, Сибилла кашляла. Я отчаянно тянула старуху за рукав, и она нашла в себе силы идти следом за мной к трапу.
Разлитое масло сделало свое жуткое дело, и горела уже вся корма. Я сумела отвести свою свекровь подальше от пламени. Кормовой люк превратился в дымоход. Оставался единственный путь к спасению по носовому трапу.
Мы подбежали к ступенькам, и я с радостью вдохнула чистого воздуха. Надо мной мелькнуло ясное голубое небо, а лотом я увидела Яна. Он стоял на коленях возле крышки люка. И снова, как уже дважды случалось со мной со дня приезда в Бэском-Пойнт, я почувствовала, что все предопределено, и я знаю, что
