сделать. Не могла же я жертвовать Адрией. Когда девочка будет вне подозрений и избавится от своих ночных кошмаров, я займусь выяснением, кто на самом деле толкнул кресло. Эмори? Клей? Шен? Даже Джулиан? Нет… не Джулиан. И вряд ли Шен или Клей. Скорее всего, Эмори. Я уже знала, на какие проделки способен этот человек. А Джулиан слепо ему доверяет, ни во что не ставя мое слово. Но должен найтись способ доказать истину. И я обязана его отыскать.
Я наконец заснула — только для того, чтобы вскоре проснуться от желтого света загоревшейся в моей комнате лампы и от шума заурчавшего электрокамина. Я осторожно высвободилась из объятий Адрии, которая продолжала спать, повернувшись на другой бок. Я встала с кровати, чтобы погасить лампу. Затем надела халат и подошла к окну, выходившему на покатую кухонную крышу. Ветер затих, буря истощила свои силы. Дом был занесен снегом, кругом громоздились сугробы, знакомый мир исчез. Наутро нам придется выкапывать себя из-под снега.
Я снова легла и заснула и опять была разбужена — на этот раз криком Шен. Не найдя Адрии в ее комнате, Шен побежала по коридору, выкликая ее имя. Адрия зашевелилась и уткнулась головой в подушку, пытаясь отгородиться от тревожных звуков.
Я потрепала ее по плечу.
— Спи, если можешь. А я скажу Шен, где ты.
Адрия сонно заворчала, я надела халат и вышла в холл. Побелевшая от волнения Шен металась от одной двери к другой с распущенными волосами, в развевающемся халате.
— Все в порядке, — успокоила ее я. — Адрия у меня. Ей приснился дурной сон, и я позволила ей лечь в мою постель.
Шен отвернулась от двери брата и быстро подошла ко мне, на ее бледных щеках проступили розовые пятна.
— Дай мне посмотреть на нее! Дай мне посмотреть на нее!
Я стояла перед дверью в свою комнату.
— Может быть, не будем ее будить? Она провела беспокойную ночь.
Но я не смогла удержать Шен, она протиснулась в дверь и подбежала к Адрии.
— Дорогая! Дорогая! Почему ты не пришла в мою комнату? Ты знаешь, что со мной тебе не страшны никакие сны.
Адрия проснулась. Она взглянула на склонившуюся над ней Шен, затем посмотрела на меня, потом снова на тетю, на ее лице появилось угрожающее, почти злобное выражение.
— Уходи! — обратилась она к Шен. — Я тебя не люблю и хочу, чтобы ты ушла.
Шен начала дрожать. Она выглядела настолько потрясенной, что мне стало жаль ее. И мне совсем не нравилось поведение Адрии. Но я чувствовала, что не должна вмешиваться в разговор.
— Ты ведь сказала это, не подумав, дорогая, — увещевала Адрию Шен. — Ты знаешь, как мы любим друг друга и как…
— Я тебя не люблю, — упрямо повторила Адрия — Ты думаешь, что я толкнула кресло моей мамы. А она так не думает. — Девочка указала на меня кивком своей черной головки.
Шен жестоко страдала.. Она отдала этому ребенку всю свою любовь, а Адрия ее отвергала. Она выпрямилась и, охваченная отчаянием, пошла к двери. Но прежде чем выйти из комнаты, Шен повернулась и взглянула на меня. Глаза, выражавшие немую угрозу, показались мне зловещими и устрашающими, в них затаилась злая воля, и я знала, что теперь у меня два смертельных врага — Эмори и Шен.
Когда Шен ушла, я села на кровать рядом с Адрией.
— Есть такие вещи, делать которые нельзя, — холодно заявила я ей. — Например, проявлять жестокость по отношению к людям, которые нас любят.
Где-то в глубине голубых глаз Адрии мерцали нехорошие, темные чувства.
— Может быть, я и тебя не люблю.
Битву за доверие Адрии, которая ночью казалась мне выигранной, приходилось начинать с начала.
— Конечно, мне жаль, что ты меня не любишь, — сказала я, — но мы с тобой собирались кое-что сделать вместе, поэтому будет лучше, если ты встанешь и оденешься. Ты пойдешь в ванную первая или после меня?
Адрия смотрела на меня так, словно мое поведение ее озадачило. Я не погрузилась в бездну отчаяния — подобно Шен — из-за ее реплики.
— Что мы собирались сделать вместе? — спросила она, убедившись, что ей не удастся заставить меня отвести глаза.
— Поговорим об этом после завтрака. Снежная буря закончилась; похоже, денек сегодня будет отличный. Так что поторапливайся.
Она еще некоторое время полежала, словно испытывая мое терпение. Я знала, как она нуждается в любви и ласке, и мне хотелось обнять ее, как ночью. Но время для этого еще не настало. Она должна была сама избрать определенную линию поведения. Поэтому я спокойно смотрела на нее и ждала.
Вдруг она скинула с себя одеяло и заявила, бросая мне вызов:
— Перегоню тебя и первая займу ванную.
Я засмеялась и с облегчением вздохнула.
Позже, когда мы приняли душ и оделись, она позволила мне расчесать свои взлохмаченные волосы, которые в результате приобрели изысканный матовый блеск. К тому времени, когда мы спустились вниз, в доме, кроме нас, находились только служанка, подававшая нам завтрак и повар. Даже Шен ушла посмотреть, какой ущерб нанесла снежная буря лесу. Я заметила, что кто-то уже расчистил лопатой дорожки у самого дома; теперь Джулиан и Эмори, используя джип и трактор, приводили в порядок подъездную дорогу. Клей, несомненно, организовал снегоочистительные работы в Сторожке и окрестностях. До нас доносился деловитый рокот моторов.
Адрия казалась присмиревшей, она избегала доверительного общения со мной. Я подозревала, что она вовсе не забыла о наших планах на сегодняшний день, именно это ее и тревожило. Она ела без аппетита, попила немного молока и отодвинула стул, еще не поднявшись с него.
— Пойду погуляю, — объявила она. — Папа иногда позволяет мне покататься на джипе, когда расчищает снег.
Это в мои планы не входило. В доме никого не было, и я не хотела терять такую возможность. Я должна попытаться осуществить задуманное, хотя мысль о предстоящем испытании меня пугала.
— Ты не забыла, что собиралась сегодня утром показать мне комнату своей матери?
Ее голубые глаза расширились.
— Ее комната заперта.
— Но ты говорила, что знаешь, где лежит запасной ключ.
— Я… я забыла.
— Это неправда, — сказала я.
Она словно вжалась в стул.
— Папа не велел входить в эту комнату без него. А Шен говорит, что мне вообще нечего там делать.
— Я беру всю ответственность перед Шен и твоим папой на себя. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя до конца жизни мучили кошмары, не так ли? Может быть, это единственный способ покончить с ними. Надо попробовать.
Она поняла, что я не отступлюсь, соскользнула со стула и выбежала из комнаты. Я последовала за ней, не зная, выиграла или проиграла. Но она ждала меня у двери в коридор. Я сняла с вешалки две куртки и передала меньшую из них Адрии.
— Давай их наденем. В комнате Марго может быть холодно.
Она повиновалась мне, как загипнотизированная.
— Теперь ты должна достать ключ, — напомнила я ей.
На мгновение ее лицо исказилось, и мне показалось, что она вот-вот разрыдается. Я уже готова была отступить. Но Адрия не заплакала, а побежала в библиотеку и стала рыться в ящике стола Джулиана. Она вернулась ко мне, держа в руке ключ. Я молча взяла его и вставила в замок двери, отделявшей библиотеку от комнаты Марго.
