В тишине и темноте эта мысль показалась ей слишком пугающей.
Она быстро захлопнула дверь, чтобы запереть внутри что бы нам ни находилось, и кинулась в сторону гостиной. Комната превратилась в незнакомый лабиринт. Прежде чем ей удалось добраться до двери, она ударилась лодыжкой о ножку кровати и наткнулась на стул. Как раньше стояла мебель, она начисто забыла. Но так или иначе она все-таки добралась до лестницы и поднялась уже на третью ступеньку первого марша, когда в гостиной вспыхнул свет.
– Ты что это делаешь? – шепотом спросила ее Донна.
Тэфи ослабевшими пальцами цеплялась за перила, Донна стояла внизу, в коридоре, ее темные курчавые волосы были всклокочены, а руки полны сандвичей, которые она не позаботилась положить на тарелку.
– Ты что – пытаешься всех перебудить? – продолжала Донна все еще шепотом. – Сейчас сюда сбежится весь дом, и нам начнут объяснять, что нечего есть посреди ночи.
Тэфи сошла вниз. Зубы у нее стучали.
– Это ты выключила свет? – спросила она.
– Конечно. Я не хотела, чтобы кто-то увидел меня слоняющейся здесь, внизу.
– А дверь тоже ты открыла? – продолжала Тэфи. Подходя к Донне, она почувствовала слабость в коленях.
– Какую дверь? – спросила Донна, и Тэфи не могла с уверенностью сказать, было ли выражение непонимания на ее лице истинным, или же она напустила его на себя, чтобы скрыть что-то, что она знает.
Тэфи не стала повторять свой вопрос. Теперь, когда свет снова зажегся, а перед ней стояла Донна с вполне реальными сандвичами в руках, она больше не испытывала страха. Она вошла в контору и проследовала прямо к таинственной двери. Но на этот раз дверь была прочно заперта.
– Ты эту дверь имела в виду? – спросила Донна. – Тебе что-то такое приснилось. Эта дверь всегда была заперта.
Тэфи неподвижно смотрела на ничего не говорящую поверхность двери. Действительно ли ей все только приснилось? Ей всего лишь показалось, что она открывала дверь?
Нет, странный острый запах все еще наполнял контору. Теперь, когда она уже не была испугана, она узнала запах – это был запах нафталина. Как странно! Что же в комнате было такое, что тетя Марта хотела уберечь от моли?
Именно этот запах убедил ее в том, что виденное ею не было сном. Она действительно открывала дверь. Всего несколько мгновений назад дверь не была заперта, и кто-то находился внутри комнаты. Кто это был? Донна? Возможно, что Донна действительно пришла из кухни, но, может быть, и нет. Она могла пойти в кухню раньше и взять сандвичи с собой, когда зашла в ту комнату.
Донна, похоже, внимательно за ней наблюдала.
– У тебя такой вид, словно ты пережила страшный испуг. На-ка, возьми сандвич. Я наделала достаточно для нас обеих.
Тэфи взяла сандвич с арахисовым маслом, но в то время как Донна с аппетитом жевала, она совсем не могла есть. Откусив один кусочек, она чуть не подавилась. Ее испуг был еще слишком недавним, слишком он был свеж в ее памяти, чтобы желудок ее способен был принять какую-либо пищу.
– Знаешь, – сказала Донна. – Я думала над тем, что ты мне сказала. Я имею в виду то, что мисс Эрвин не хотела, чтобы твоя мама выходила замуж за твоего отца. Нечто в этом же роде произошло и с моей матерью.
Тэфи ждала. Она надеялась, что на этот раз Донна продолжит свой рассказ. Судороги в желудке начали утихать.
– Несколько лет назад моя мать была знакома с одним человеком, который ей довольно сильно нравился, – продолжала Донна. – Мне он тоже нравился. Он был чудесный. Но мисс Эрвин вмешалась и заставила маму прогнать его. На-ка, ты любишь болонскую колбасу?
Тэфи покачала головой.
– Послушать, так тетя Марта была весьма неприятной особой.
Донна задумалась.
– Нет, она не была неприятной, но никто никогда не знал, чего от нее ждать. Она могла быть необыкновенно добра к людям. Например, она оставила отдельную сумму денег для Генри, чтобы у него были средства для получения медицинского образования, после того как он окончит среднюю школу.
– В самом деле? – Тэфи была поражена.
Донна кивнула.
– Отец Генри умер, когда он был совсем маленьким, а мать его умерла несколько лет назад. Селеста знала его мать, и она стала заботиться о нем. Это Селеста устроила его на работу здесь и вызвала у мисс Эрвин интерес к нему.
– Но если тете Марте нравилось проявлять доброту к людям, почему она не хотела, чтобы ты стала танцовщицей?
– Я думаю, она просто неодобрительно относилась к этой профессии. Они из-за этого поссорились с мамой. – Донна засунула в рот последний кусочек сандвича и обхватила колени руками. – Я ничего на свете так не хочу, как стать танцовщицей. Пусть даже это будет очень трудно. Танцовщица должна очень много практиковаться и работать, если она хочет стать действительно хорошей балериной.
– Ты уже сейчас очень хорошо танцуешь, – заверила ее Тэфи.
– Нет, это все не то. Я всего лишь только начинающая, но когда-нибудь я стану хорошей балериной. Уроки танцев стоят кучу денег. Вот почему было бы так замечательно, если бы то, что говорит Селеста, оказалось правдой, и по завещанию отель мог бы достаться нам.
Тэфи стало немного грустно. Донна Такерман так же сильно хочет стать балериной, как она – хочет иметь дом и собственную комнату в нем. Но из них двоих кто-то один окажется в проигрыше – обе выиграть они не могут.
– Селеста считает, что мисс Эрвин не должна была поступать так, как она поступила, – продолжала Донна. – Ведь в конечном итоге вы – чужаки. Твоя мать не была здесь с детства. Селеста говорит, чайки об этом знают. Она говорит, дом – тоже знает, и он заставит вас уехать отсюда.
С Тэфи было достаточно того, что она услышала. Она легла на кровать спиной к Донне и накрылась одеялом. В голосе Донны не слышалось злобы или раздражения, но Тэфи не хотелось слушать то, что она говорила. Насколько все было бы лучше, – думала она, если бы все они вместе могли быть счастливы, и каждый получил бы то, что хотел.
Она лежала в темноте без сна, следя за ленточкой света, тянувшейся из гостиной. За сегодняшний вечер она очень много узнала и, кроме того, пережила сильный испуг. Но какие из этого следуют выводы, она не имела ни малейшего представления.
ГЛАВА 12
На месте Британского десанта
Когда Тэфи проснулась, ее мать стояла возле ее кровати.
– Вставай, соня! Донна уже давно позавтракала.
Одеваясь, Тэфи несколько раз втянула в себя воздух, принюхиваясь. Запах нафталина в конторе исчез, и при ярком свете утреннего солнца минувшая ночь казалась далекой и нереальной. Действительно ли она вылезла из постели, нашла ощупью дорогу к двери и даже открыла ее?
Она подошла к двери и попыталась еще раз ее открыть, но безуспешно. Глядя на ее белую поверхность, она заметила кусочек чего-то серого, зажатый между косяком и дверной панелью примерно на середине расстояния от пола до притолоки. Она потянула этот кусочек, пока он не выскользнул, а потом поднесла его к свету, чтобы тщательно рассмотреть. Это было серебряно-серое перо. По цвету оно могло бы принадлежать чайке, которую они с Дэвидом усыновили, но, конечно, физически это исключалось. Тем не менее перед ней было перо морской чайки – факт бесспорный.
А означало это лишь одно. Дверь прошлой ночью действительно отпирали, и ее в самом деле разбудил скрежет ключа в замке. Тот, кто отпер дверь, находился в комнате. Вероятно, испуганный шумом, который Тэфи подняла, прокладывая себе путь к лестнице, неизвестный снова запер дверь, зажав при этом перо морской чайки между панелью двери и косяком.
