залысинами, тонкими бровями и прямым носом живо напомнило поручику портрет, что висел в Георгиевском зале. Этот человек был до смерти похож на императора Александра. И это удивительное сходство могло быть объяснено только тем, что поручик Ржевский видел перед собой оригинал.
- Не могу поверить! - воскликнул он.
- Откройте, пожалуйста, двери, - тупо произнес царь.
- Что?
- Двери откройте! - заорал Александр, тяжело вставая с постели. - Не слышите, что стучат?
Поручик открыл двери, и Акакий Филиппыч, который как раз перед тем разбежался, чтобы вышибить их плечом, влетел в комнату и грохнулся к ногам императора. Тот с наслаждением пнул его ногой в бок.
- Вот и вы наконец!
- Опаздал? Ваш-ваш-ваш... - пролепетал Акакий Филиппыч.
- Успели. Вы ведь, конечно, все слышали?
- Нет, ни единого словечка.
- Врете?
- Я на службе, государь.
- Значит, слышали.
- Да.
Лицо царя побагровело, сложившись в страшную гримасу.
- В двух шагах от вас императора чуть не изнасиловали! - закричал он. - А вы и ухом не вели, чтоб вас на том свете на куличи пустили!
- Нет, я п-подслушивал, я боялся пропустить хотя бы слово.
- Молчать! Мемуары вздумали писать? - Царь вытер мокрый от пота лоб. - Ржевский, у меня нет сил, дайте этому супостату прикурить.
- Но у меня нет при себе курительной трубки, государь.
- Я не о том. Врежьте ему как следует!
Экзекуция Акакия Филиппыча продолжалась добрых пять минут. Он визжал, оправдывался, защищал руками щеки, но был избит, повержен и уложен Ржевским поперек постели совершенно без чувств.
- Вы не представляете, поручик, - устало произнес Александр, - с каким dermom приходится иметь дело. Двор переполнен идиотами и интриганами, что, впрочем, почти одно и то же.
Ржевский внимал царю, не смея шелохнуться. После пережитого конфуза он был готов добровольно влезть в кандалы и пешком отправиться в Сибирь. Но император говорил с ним так, как-будто между ними ничего особенного не произошло. Не даром вся Европа считала российского самодержца отменным дипломатом.
- Наш разговор, поручик, еще не окончен, - сказал Александр. - Но мы продолжим его в другом месте.
Глава 12
Царь горы
На трех поставленных в ряд стульях сидело трое мужчин: в центре - царь, справа от него - негр в ливрее, слева - поручик Ржевский. Сбоку стоял Акакий Филиппыч. Он был с шишкой на лбу и фонарем под глазом.
Царица Елизавета лежала напротив в постели, опершись спиною на подушки. После недавних родов она находилась в прострации, куда ее обычно заносило недели на две-три. Но император Александр не собирался ждать, когда она придет в себя, и поручил Акакию Филиппычу провести ее дознание. Поручик Ржевский все еще был под подозрением. Царь жаждал услышать от самой своей супруги, кто послужил отцом ее новорожденной дочери. Он полагал, что в данных обстоятельствах царице не хватит ума, чтобы солгать.
Бессмысленный взгляд Елизаветы Алексеевны блуждал по лицам мужчин. Особенно часто ее взгляд останавливался почему-то на негре в ливрее.
Царь подал тайному советнику знак.
- Ваше величество, - обратился Акакий Филиппыч к императрице, - посмотрите на этих мужчин. Кого из них вы знали прежде?
- Елизавета Алексеевна я, - замогильным голосом произнесла императрица.
- А меня зовут Акакий Филиппыч. Но речь сейчас идет не о нас с вами, а вот об этих трех господах...
Тайный советник запнулся, заметив, что императрица протягивает ему руку. Он бросил взгляд на царя, тот нехотя кивнул. Пришлось поцеловать. Царь поморщился.
- Кажется, я опять беременна, - заявила Елизавета, с интересом разглядывая свое запястье.
Александр побелел как полотно. Негр разинул рот. Ржевский сдержанно улыбнулся в усы.
- Ваше величество... - опять начал тайный советник, но Елизавета с неожиданной живостью перебила:
- А что вы делаете сегодня вечером, пупсик? Может, сыграем в лото?
- С превеликим удовольствием, ваше величество. Но прежде ответьте, кого из этих людей...
Императрица громко засмеялась.
- Как забавно! Вот этот симпатичный мужчина, - она указала на императора пальцем, - напоминает мне моего супруга. Такая же ослиная физиономия.
Александр вскочил.
- Ваш муж - умнейший человек во всей Европе, милочка! - с вызовым крикнул он.
- В самом деле? - Ее лоб собрался в морщины, но тут же снова стал гладким, как зеркало. - Ну и слава богу. За дурака бы я и сама не пошла.
Царь хотел грязно выругаться, но передумал. Поиграв желваками, сел и кивнул тайному советнику продолжать.
- Ваше величество, кто этот человек? - спросил Акакий Филиппыч царицу, положив руку на плечо негра.
Она скорчила мину.
- Черт!
- Кто?
- Говорю же вам, это черт. Как это у Данте? 'И черти жарят всех в аду'.
- Не всех, а только грешниц, - заметил царь.
- И грешников тоже, - сказала Елизавета.
- А это кто, ваше величество? - спросил Акакий Филиппыч, встав около Ржевского.
Царица пригляделась. С лицом ее произошла удивительная перемена. До сей поры вялое и равнодушное, оно вдруг озарилось каким-то внутренним светом, наполнившись теплом и нежностью. Вскочив с постели, царица бросилась к поручику. Он в растерянности встал, и она повисла у него на шее.
- Дорогой мой! Золотце мое! - заливалась она слезами и смехом.
Неловко поддерживая у себя на груди вопящую царицу, Ржевский бросил недоуменный взгляд на царя.
Александр был страшен. Скулы его напряглись. Уши гневно шевелились. Он дрожал с головы до ног.
- Итак, поручик, вы проиграли, - скрипя зубами, проговорил он. - Лиза признала в вас своего любовника.
- Но, государь...
Ржевский развел руками, и, выпав из его объятий, царица грохнулась на пол.
- Я упала, - сказала Елизавета. - Почему вы постелили мне такую жесткую постель? - спросила она, с укором посмотрев на Александра.
- Иного вы не заслуживаете! - рявкнул тот. Увидев, что поручик намеревается помочь ей подняться, он перешел на визг: - Не прикасайтесь к моей жене! В порошок сотру! Повешу!
Подскочив к замершему в согнутой позе поручику, он дал ему пинка под зад.
- Ай! - воскликнул царь, схватившись за колено. - Что у вас там, медный таз?
- Никак нет, ваше величество. Жопа!
- Костяная она у вас что ли?
- Всю жизнь в седле, государь. Задубела-с.
Царь хромал по комнате, опершись на услужливо подставленное плечо тайного советника.
- Хорошо еще, что вы из легкой кавалерии. Будь вы кирасир - чтобы от меня осталось...
- Как вы посмели поднять ногу на моего сына! - вдруг завизжала с пола Елизавета. - Убожество, самодержец sranyj! Извинитесь немедленно.
- Что?! - остолбенел царь, забыв об ушибленной ноге. - Я ослышался или вы упомянули о каком-то своем сыне?
- Не о каком-то, а о своем единственном. - Она показала пальцем на Ржевского. - В эти роды я так тужилась, что у меня наконец получился мальчик. И вместо того, чтобы поцеловать его в нежную попку и возблагодарить Бога за эту милость, вы бьете его своим грязным сапогом.
- Я не бил Бога сапогом, - возразил царь, несколько отупев от столь решительной отповеди.
- Конечно, ноги коротки, - съязвила Елизавета.
Взгляд царя метался между развалившейся на персидском ковре Елизаветой и Ржевским.
- Вы принимаете его за сына?!
Царица фыркнула.
- Он и есть мой сын. Приди ко мне, мой маленький, мамочка покормит тебя грудью. - Она протянула к Ржевскому руку.
Поручик сделал шаг навстречу.
- Стоять! - крикнул царь.
Он никак не мог уразуметь, придуряется ли его супруга или она действительно сошла с ума.
- Скажите-ка мне, Лизон, - на французский манер вкрадчиво произнес Александр, - а как зовут вашего сына?
- Не знаю. Но отчество его будет Александрович.
Царь даже не моргнул глазом.
- А какое у него звание?
- Звание??
- Ну да, звание. Офицерское звание!
- Шура, вы спятили. Он же еще младенец.
Царь тяжело вздохнул. Кусая губы, пристально посмотрел на Ржевского.
- Нашла себе карапуза...
- Позвольте, государь, я помогу ее величеству подняться.
- Ни за что, - тихо, но твердо ответил царь. - Пусть пока полежит. Ей не следует после родов много двигаться. - Он задумчиво почесал нос. - Теперь мне понятно, Ржевский, что вы не являетесь отцом новорожденной. Однако тот пыл, с которым вы ухаживали за мной, когда я разыгрывал из себя царицу, признаться, до сих пор смущает мои мысли.
- Ваше величество, я всем сердцем предан интересам монархии. Видя желание государыни, я не мог ей отказать. К тому же я был пьян. На моем месте так поступил бы всякий.
Царя передернуло.
- И вы тоже, Акакий Филиппыч? - повернулся он к своему тайному советнику. Тот смущенно потупился, покраснев как маков цвет.
Александр, покачав головой, вновь обратился к поручику:
- Это хорошо, Ржевский, что вы монархист. Это превосходно! Но позвольте вам напомнить, что она (то есть я) сопротивлялась.
Поручик ухмыльнулся.
- Женщина не может, чтоб не поломавшись. Я думал, она (то есть вы, государь) только притворялась.
Царь показал разлегшейся на ковре царице кулак:
- Смотри у меня, Лизон! Смотри!!
- Было бы на что! - скривилась она.
За спиной Александра раздался чей-то ехидный смешок. Царь резко повернулся. Негр сделал невинное лицо. Но было
