— Я его починила, — я вышла из толпы пиратов.
— Ведьма?
— Да, я маг. И дело не только в предательстве.
— А в чем еще? — ехидно поинтересовался другой командор, тощий мужчина в огромной шляпе.
Санар начал рассказывать о нашей вылазке, умолчав предысторию знакомства и выяснение, кто на чьей стороне.
— Теперь мы здесь и ожидаем вашего решения, — сказал Санар и замолчал.
С минуту в зале стояла мертвая тишина, все дружно переваривали информацию, а потом тишина взорвалась голосами обсуждающих новости пиратов.
— Так что? — возвысил голос Санар, когда гвалт голосов не прекратился и через пять минут.
Все разом притихли и стали с прежним энтузиазмом переглядываться.
— Надо обсудить, — наконец, сказал главный толстяк.
Интересно, а они что до этого делали?
— Предателя убить, корабль передать другому капитану! — выкрикнул один из командоров.
Тут же шум возобновился. Одни были за, другие против.
— Тихо! — к порядку призвал главный командор. — Здесь спешить нельзя! Ясно только одно, из братства пиратов Николсон выпадает! Будем ли мы отвоевывать корабль?
— Да! Это наш корабль и мы его возьмем!
— Нет! С черным магом лучше не связываться!
Так они ни до чего не договорятся. Пора брать быка за рога!
— Уважаемые командоры! На мой взгляд, безрассудно пытаться победить черного мага, — половина пиратов меня одобрила. — Но еще безрассуднее сидеть, сложа руки и ждать, когда он сам придет вас побеждать, — вторая половина закивала. — По одиночке от вас не останется даже памяти, ибо некому будет вспоминать. А вот если вы соберете все свои немалые силы вместе! Тогда вам представится замечательная возможность показать нахалу, кто на море хозяин. Тем более что пока у него еще только один корабль.
Зал снова зашумел, но как-то приглушенно, будто чего-то опасаясь.
— Женщын, а ты знай, о чем говоришь? — наконец спросил какой-то пират с другого конца стола.
— Вполне.
— Сколькими человек располагает называемая Николсон?
— На корабле около двух-трех десятков, на суше больше.
— Чем они вооружен?
— Большая часть мечами, видела несколько луков.
— Выдела?
— Да.
Снова пошел приглушенный гомон.
— Ну и зачем ты все это затеяла? — тихо спросил Санар.
— Они так до вечера не договорятся, а Николсон пока оприходует еще пару тройку кораблей, — ответила я.
— Теперь они еще дольше будут обсуждать.
— Почему это?
— Советам женщины следовать не стоит. Это не я сказал это присказка такая.
— Так ты ей следовал? Долго ж мне пришлось тебя разубеждать на ее счет. Здесь такой метод не пойдет, придется действовать жестко.
— Эва, что ты собралась делать?
— Господа! — я потребовала всеобще внимание. — Чтобы облегчить ваш выбор, я покажу вам, о чем собственно речь. Я ненадолго задержала дыхание, протянула вперед руку и над столом замерцала картина.
— Это собственно корабль, о котором шла речь. А вот это остров, на котором находятся пираты пополам с людьми Николсона.
Пошел гул.
— Пираты на острове?
— Да, именно так, — спокойный голос Санара оборвал насмешливый тон главного командора.
— Полагаю Николсон или его пособник, как капитан приказал пиратам спрятать корабль и жить на острове. А вот это и есть их поселение, — я показала несколько наиболее запомнившихся картин.
— И мы должны верить этим мерцающим изображениям?
— Это всего лишь иллюзии, картины того, что уже видела.
— А не придумала ли?
— Я подтверждаю все, что она показала, — сказал Санар. — Она была со мной на этом острове. Благодаря ей, я и матрос смогли проникнуть в глубь острова. К сожалению, матрос пал, когда мы были обнаружены.
Собрание снова притихло.
— Ну что ж, полагаю, что всем очевидно, что корабль нужно реквизировать, — сказал толстенький пират и все согласно закивали. — А вот, что делать с Николсоном…
— Предлагаю полное исключение из братства без права восстановления!
— Поддерживаю!
— Поддерживаю!
Все закивали.
— Отплываем немедленно!
Все снова закивали.
— Суд закрыт!
— Но… — я поняла, что дальнейший разговор бесполезен.
— Это что крайняя мера наказания за предательство? Исключение из братства? — спросила я у Санара, когда мы возвращались на корабль.
— Нет. Крайняя — это казнь, — сухо ответил он.
— Наверное, я чего-нибудь не понимаю, но вроде бы предательство всегда карается смертью.
— Как видишь не всегда, — чувствовалось, что Санар и сам недоволен результатом суда.
— Знаешь, мне, кажется, они струсили.
Санар резко остановился и развернул меня к себе.
— Запомни, пираты не трусы! Обвиняй в чем угодно, а в трусости не смей!
— Санар, к тебе и простым пиратам у меня претензий нет. Но ваши командоры. Они боятся Николсона, не хотят вступать в бой, терять людей, корабли. Налаженный бизнес сделал из них политиков, а не пиратов. Для них уже не важны устои, цели, стремления, кодекс и клятвы только собственное обогащение.
— Они не нарушают ни клятв и кодекса.
— Формально, они его чтят, да только они боятся Николсона.
— Пираты ничего не боятся.
— С твоих слов выходит, что боятся! Боятся признаться даже себе, что им не чужды простые земные чувства, к примеру, страх! И ты не хуже меня знаешь, что командоры слишком сильно переживают за свои сокровища, чтобы ввязываться в бой.
— В том-то и дело, что знаю! — неожиданно горько сказал Санар и зашагал быстрее.
Я не стала его догонять, просто пошла к кораблю. Все было сказано и обжалованию не подлежало. Оставалось ждать.
Видимо Санар и тут подсобил нашей небольшой флотилии, ну и я немного постаралась, добавляя ветра в паруса, так что к Мертвым островам мы приплыли в конце четвертого дня после суда. За семь дней нашего отсутствия кое-что изменилось и не в нашу пользу. Как только мы подплыли ближе к островам, навстречу нам выплыло целых шесть кораблей! И когда только Николсон успел разжиться целой флотилией?
— Санар, мне это не мерещится? — я подергала капитала на рукав, поворачивая в нужную
