Таш приняла вызов, брошенный Хьюго, и легкомысленно выехала туда на огромном мотоцикле. Тогда она еще собиралась замуж за Найла, тогда она еще была счастлива. Воспоминания оказались мучительными, и она закрыла лицо руками.
– Хочешь чаю?
Таш подняла глаза и увидела заплаканную Дженни. Девочка выглядела непривычно без неизменной бейсболки. Таш покачала головой.
– Мне так жаль Бодибилдера, – всхлипнула она. Дженни громко высморкалась и показала на вагончик:
– Хьюго там? Таш кивнула.
В голосе Дженни слышались слезы:
– Бодибилдер был просто зверь, но мы все его любили, потому что Хьюго тоже его обожал. Он очень тяжело переживал, когда узнал, что у Бода началась навикулярная болезнь, а теперь еще это!..
– Что ты такое говоришь? – Таш ужаснулась.
– У Бода была навикулярная болезнь, Таш, – тихо сказала Дженни. – На ранней стадии. Джек сообщил Хьюго об этом пару месяцев назад. Сразу после гибели Серфера.
– О боже! – Таш прижала ладонь к губам.
– Джеку пришлось его усыпить. Выбора не было. Бедняга пытался встать, даже уже накачанный болеутоляющим. Выкарабкаться он бы все равно не смог. Не с этим заболеванием.
Навикулярная болезнь – один из самых тяжелых недугов, поражающих лошадей. Она встречается крайне редко, сначала поражает копыта, развивается очень медленно. Болезнь сопровождается сильной болью. Ее можно притормозить диетами и лекарствами, но исход всегда летальный. Для такого коня, как Бодибилдер, который жил соревнованиями, она означала конец всего.
– В Бадминтоне Бод должен был выступать в последний раз. – Дженни вытерла глаза. – Боль стала бы невыносимой уже очень скоро. Даже специальная ковка не смогла бы помочь.
Наконец появились Хьюго и Джек Фортескью. Они о чем-то тихо разговаривали, потом ветеринар похлопал Хьюго по плечу, вручил ему какие-то бумаги и направился к своей машине. Хьюго запер дверь в стойло и на минуту прислонился к ней лбом. Потом сел рядом с Таш на капот и попробовал закурить. Его руки так дрожали, что он выронил сигарету.
– Скоро начнется гроза. – Он посмотрел на небо.
Таш кивнула, она сейчас просто не могла говорить. Слова сочувствия застревали в горле, она чуть не плакала. Ей казалось странным его спокойствие, наверное, это шок.
– Ты останешься ненадолго? – спросил Хьюго.
– Конечно.
– Не бойся, я не задержу тебя. – Его тон был ледяным. – Понимаю, ты хочешь поскорей вернуться на вечеринку к дорогому Найлу.
– Я не поеду к Монкрифам после всего, что случилось, – Таш покачала головой. – Лучше сразу домой.
Несколько минут он молчал, затем вытащил очередную сигарету и посмотрел вдаль. Его лица не было видно. И вдруг Хьюго схватился за голову и застонал. Это был долгий, жалобный звук, самый печальный из всех, что когда-либо слышала Таш.
– Не верю, что это все произошло со мной, – прошептал он. – Какой ужасный год!
Таш видела, как напряглись его мышцы.
– Я обожал этого коня, Таш, – его голос был приглушен. Она догадывалась, что Хьюго плачет. – Бод был таким упрямым и таким талантливым! Как это тяжело…
– Я знаю. – Она погладила его по плечу.
Они сидели так долго: Хьюго – убитый горем, а Таш – онемевшая от отчаяния. Ветер усилился, тучи нависли над землей, закрыв небо.
Наконец он взглянул на нее.
– Это худший год в моей жизни, а сейчас еще только май. – Он провел рукой по волосам. – Посмотрим, чего еще я могу лишиться до декабря. Я уже потерял своих лучших лошадей, свое сердце и свой дом. Ты пойдешь со мной в постель? Мне плохо.
На какой-то момент Таш решила, что ослышалась.
– Ты пойдешь со мной в постель? – повторил он низким голосом.
Она ждала этих слов полжизни, и вот они прозвучали среди этой ужасной ночи.
– Нет, – голос Таш был тверд, она не отводила глаз.
– Нет?
– Нет, – повторила она и вздрогнула, когда следующий раскат грома раздался совсем рядом.
– Хорошо, – он отвернулся. – Я думал, ты поэтому сейчас здесь.
Таш вздохнула:
– Пожалуйста, Хьюго, не начинай все сначала. Не сегодня.
– Что «все»? – спросил он. Молния осветила его бледное лицо и красные глаза.
