расположилась так, чтобы подчеркнуть все свои достоинства, и начала петь дифирамбы своему талантливому супругу, который был, по ее словам, просто святой.
– Конечно, Найл ужасно устал, – промурлыкала она, – мы так много времени проводим вместе и все говорим и говорим…
– Лорен выходила замуж в розовом, – сказал Макс Тэш, требуя ее внимания. – Я видел фотографии, выглядит потрясающе. – Они с Лорен обменялись теплыми улыбками.
– На самом деле? – Тэш сделала большой глоток коктейля и закрыла глаза.
Макс отвернулся, чтобы поговорить с отцом.
Тэш хотелось кричать. Ей нужно побыть одной и придумать, как рассказать все Максу и покончить с этим обманом. Чем дольше она станет откладывать разговор, тем сложнее будет придумать причину, которая бы не ранила его чувств и не унизила Макса перед родными.
– Конечно, Найл живет и дышит драмой, – изливалась Лисетт Бену, – во время съемок он становится ужасно раздражительным, если какой-нибудь электрик роняет гаечный ключ, он буквально взрывается. Найл просто не умеет переключаться. Живет своей ролью двадцать четыре часа в сутки. Именно поэтому у нас дома так захватывающе интересно. Каждый раз, когда муж берется за новую роль, я ложусь в постель с новым человеком.
– Звучит весьма двусмысленно, – тихо пробормотала Тэш.
– Но при этом Найл очень внимательный, – голос Лисетт источал мед и, слова звучали достаточно тихо, чтобы казаться соблазнительно интимными, но достаточно громко, чтобы Тэш, не прикладывая усилий, могла их слышать. – Как-то он сказал мне: «Дорогая, если ты когда-нибудь почувствуешь, что театр мешает нашим отношениям, я его брошу». Вот почему он отказался сниматься в «Человеке из Корнуолла». Нет, не подумай, я не просила. Найл сам сказал, что предпочитает быть со мной. Только представь, – ее тихий медленный голос стал таким низким, что Бен расстегнул воротник рубашки, закатив глаза, – он может часами сидеть и просто гладить мои волосы, если я напряжена, или массажировать ноги и рассказывать какую-нибудь из своих занимательных историй.
Лисетт улыбнулась Тэш, ее кошачьи глаза светились.
«И в результате чем ты ему отплатила? – со злостью подумала Тэш. – Лисетт пытается вывести меня из себя. Она знает, что я люблю Найла, и поэтому дает мне понять, насколько он недосягаем для меня. Наверное, он сказал жене, что я в него по уши влюблена и что его это ужасно смущает. Поэтому Найл так быстро ушел со двора, поэтому он сейчас от меня прячется».
Тэш повернулась к Лорен и спросила у той, как она ухаживает за волосами, что они у нее такие блестящие. Ответ был таким ужасно скучным, что восторженный голос Лисетт постоянно звучал в ее ушах. Тэш больше не могла это выносить.
Но как раз тогда, когда она собиралась ускользнуть, Макс схватил ее за руку.
– Тэш, послушай, – он сказал это так громко, что большинство сидевших на веранде оглянулось с интересом. – Отец предложил мне работу в Штатах.
– Неужели? – произнесла Тэш сдавленным голосом.
– И очень хорошую: работать на съемочной площадке одного из фильмов, которые он финансирует. Это почти шесть месяцев на западном побережье США. – Он нежно накрыл руку Тэш своей. – Думаю, мы должны поехать, малышка.
– Это же потрясающе! – Лорен в восторге захлопала в ладоши, откинув свои волосы так, что те ударили Тэш по лицу.
– Я просто очень рад помочь молодой паре, которая так влюблена друг в друга.
Люсьен великодушно улыбался, но в его голосе был сарказм, вообще-то отец всего лишь упомянул о проекте и не предлагал Максу никакой работы. Все смотрели на них с восторгом. Тэш в панике бросила взгляд на мать. Александра беспомощно посмотрела в ответ. Она знает, о чем я думаю, поняла Тэш с болезненным облегчением.
Не замечая ее застывшего лица, Макс начал распространяться о перспективах в мире кино, американской мечте и смелости, берущей города.
– Конечно, нам потребуются деньги, чтобы купить там дом, – вещал он беспечно, на долю секунды скосив глаза в сторону Александры, чтобы оценить ее реакцию. – Но я думаю, самое важное то, что мы вместе, – быстро добавил Макс и сжал ладонь Тэш.
Девушка слушала и от ужаса не могла сказать ни слова. Это опять был «новый» Макс. Тот Макс, которого она знала в Англии, был до паранойи скрытен во всем, что касалось его личной жизни. Сейчас же он откровенно повествовал окружающим о своих чувствах и планах.
– Но я не хочу ехать в Штаты, Макс, – объявила она, сама удивившись собственному спокойствию.
– Что?
Макс посмотрел на Тэш в крайнем недоумении.
– Я сказала, что не хочу ехать в Штаты, – спокойно повторила она. – Я не уверена, что смогу общаться со всеми этими американцами. – Тэш улыбнулась с извиняющимся видом. – Но ничего, полгода пролетят быстро. Я буду потихоньку готовиться к свадьбе: рассылать приглашения, шить костюмы и учить кошек держать букет. А ты можешь по почте высыпать мне носки для штопки, если хочешь, а я буду по факсу отправлять тебе сообщения, что ужин в духовке.
Она вежливо подмигнула Лисетт и грациозно удалилась прочь от пораженных зрителей, застывших с открытыми ртами.
Последовала долгая тишина, во время которой Александра поняла, что у нее текут слезы от смеха.
– Явно выпила лишнего, – пробубнил Макс и кинулся за Тэш.
– Уникальный характер у твоей дочери, не так ли? – Люсьен повернулся к Александре с сухой улыбкой.
Тэш укрылась в кладовке, так что Макс ее не нашел. От волнения девушке страшно захотелось шоколада.
Она обнаружила многообещающего вида коробку и уже приготовилась наброситься на содержимое, но внутри оказалась только кипа старой бумаги. Может, это тайная любовная переписка ее матери? Тэш была разочарована: мятые листки оказались всего лишь счетами и накладными. Она засунула их обратно и откусила кусок булочки, а затем выползла поискать ключи от какой-нибудь машины.
Паскаль оставил ключи от джипа на крючке в прихожей. Тэш взяла их, пытаясь не звенеть слишком громко, и проскользнула украдкой к черному ходу во двор.
Девушка уже почти вышла, но внезапно остановилась: ей показалось, что она услышала отдаленный шепот. Кто-то нараспев читал стихи. Найл!
Тэш прислонилась к двери и задержала дыхание. Он не должен ее увидеть.
Бедная девушка пыталась утешиться тем, что если Найл цитирует Шекспира и смеется, то он, должно быть, счастлив. К нему вернулась Лисетт. И хватит заниматься самообманом. Тэш знала, что ей следует тихо уйти прочь, сбежать, пока ее никто не увидел. Но звук его мелодичного, хриплого голоса заворожил ее, и она не могла пошевелиться. Тэш просто не могла уйти.
И тут она услышала приближающиеся голоса. Тэш оглянулась: спрятаться было негде. За исключением…
Когда голоса стали громче и безмолвный воздух наполнился движением, она тихо отодвинула увядающую цветочную композицию и укрылась за ней. В этот же самый момент из двери выглянула голова Найла.
Тэш могла видеть его сквозь плотные заросли умирающих цветов. Она была не в силах вот уже целые сутки смотреть ему в лицо и теперь ужаснулась тому, каким изможденным и уставшим он выглядел. Грязные волосы падали на измученные, покрасневшие глаза.
Не стоило ночь напролет трахать Лисетт, решила Тэш. Но она не чувствовала мстительности. Ее сердце обливалось кровью: Найл, наверное, все еще не верил в свое счастье, боялся, что столь страстно желаемое возвращение Лисетт может причинить ему новую боль.
Кажется, так и есть. Двумя секундами позже в ее сердце выделилась двойная порция жалости, когда Лисетт, еще более худая в халате Найла, который не был завязан и выставлял на всеобщий обзор не особо целомудренное шифоновое нижнее белье, вихрем пронеслась по холлу; следом за ней шел Люсьен. Последний выглядел бы смешно, если бы не его элегантная красота. Густые волосы обрамляли его
