Несмотря на свою элегантную итальянскую одежду, Лорен выглядела как симпатичная девочка лет четырнадцати, не больше. Тэш задумалась, может, это его незаконнорожденная дочь? Внезапно появилась неизвестно откуда и объявила, что переезжает к отцу и его любовнику. Тэш удивило, как покровительственно обнимал ее Эдди и как при этом сияло от гордости ее лицо.
За ними кто-то еще пытался протиснуться в дверь.
Тэш рассеянно заметила густые пепельно-русые волосы, нос луковкой и изогнутый рот. Затем девушка еще раз посмотрела на этого человека и чуть не упала со стула: она увидела знакомую старую бейсбольную куртку, надетую поверх выцветшей джинсовой рубашки, и пару длинных атлетических ног в черных джинсах и ботинках. И все это направлялось к ней.
Тэш посмотрела на лицо и увидела огромную, чуть кривую улыбку и задорный огонек в глазах. Пришедший внимательно уставился налицо девушки, прежде чем запечатлеть громкий поцелуй на ее застывших губах.
Вдохнув аромат дорогого одеколона и почувствовав теплую ладонь на своей щеке, Тэш высвободилась и в ужасе и изумлении уставилась на нового гостя.
– Макс! – выдохнула она.
Макс упал на стул рядом с ней и закинул ноги на стол с удовлетворенным вздохом.
– Привет, Тэш. – Он взял у нее с тарелки один блинчик, все еще улыбаясь. – Как насчет кофе?
Глава сорок седьмая
Несколько часов спустя Тэш сидела в кабине старенького фургончика для лошадей, потягивая кофе из пластиковой крышки термоса, и тщетно пыталась успокоиться. Через пыльное окно она увидела, как рядом остановился сияющий голубой фургон.
– Только не это! – застонала Тэш и пригнулась.
Сквозь лобовое стекло, которое было почти полностью облеплено мертвыми мушками, Тэш увидела свою мать, шедшую к ней в сопровождении трех спаниелей. За ней следовал Паскаль с видеокамерой, биноклем и фотометром. Он выглядел как заблудившийся корреспондент преуспевающего издания.
Тэш хотела спрятаться, но было уже поздно. Они увидели деревянный вагончик Антона среди сияющих стекловолоконных дворцов для лошадей. Александра оживленно постучала по стеклу и улыбнулась.
Тэш открыла окно.
– Разве это не здорово? – с энтузиазмом воскликнула Александра.
На ней был шелковый зеленый брючный костюм, в котором кто-либо другой выглядел бы как грузный огурец.
– Я и не думала, что это такое грандиозное мероприятие.
– Неужели? – слабо пискнула Тэш.
– Мы пришли, чтобы морально тебя поддержать. Это Паскаль настоял. Он такой внимательный.
За ее плечом был виден Паскаль, обвешенный устройствами, на его лице было что угодно, но только не восторг.
– А где наш милый Макс?
Александра заметила, что Тэш и Антон были в фургончике одни.
– Пошел в бар за напитками, – мрачно объяснила Тэш.
Сегодня все идет наперекосяк. Тэш успела только удивленно поздороваться с Максом, когда приехал Антон, заявивший, что ее конь взбесился и ей лучше бы поехать и подготовить его.
С Максом на буксире Тэш нашла Сноба, который возмущенно и обиженно топтал копытами в корзине корм, а перепуганная дочь Антона стояла в углу стойла. Тэш порадовалась, когда Сноб не только узнал хозяйку, но даже явно ей обрадовался. После чего ущипнул сзади зубами Макса.
– Кажется, у меня ревнивый соперник, – пошутил Макс со стиснутыми зубами.
Он осторожно похлопал Сноба на расстоянии вытянутой рукой.
– С чего это ты взял? – нервно выдавила Тэш и только потом поняла, что он говорил о коне.
Собирать Сноба, когда вокруг крутился Макс, было ужасно. Он вел себя весело и непринужденно, как будто между ними и не было лондонской «холодной войны». Пока мандраж Тэш все увеличивался, Макс крутился поблизости, спрашивая, нравятся ли ей его прическа, новые ботинки, джинсы, и все трещал о ее отчиме.
– Паскаль добрейший человек, да? Должно быть, у него куча денег.
Тэш с трудом вымыла и почистила извивающегося жеребца, а Макс тем временем сидел на тюке соломы и рассказывал ей, как потрясающе он провел время в Штатах, каких классных людей он там встретил и какие феноменальные предложения по работе получил. Он явно не понимал, что девушке сейчас не повезло.
К тому моменту, когда они выехали на соревнование, Тэш поняла, что она, окончательно и бесповоротно, разлюбила Макса.
У палатки с пивом Макс подмигнул кудрявой девушке за стойкой.
С момента его приезда, уныло подумал он, они с Тэш почти не разговаривали. Возобновление дружеских отношений шло не так гладко, как он надеялся. Что еще хуже, Макс презирал лошадей и считал правила соревнований по верховой езде абсолютно непостижимыми.
«А где мяч? – пошутил он по прибытии. – Почему нет ворот?»
Тэш проигнорировала его замечание. Это задело Макса: раньше Тэш всегда смеялась над его шутками, и ему это очень нравилось.
Пока они объезжали круг с Хуго Бошомпом и Монкрифами, Макс старался не отставать и все болтал о собственной преданности.
Но Тэш была очень занята и совершенно его не слушала. Вместо этого она сосредоточилась на советах Гаса Монкрифа о поворотах и способах успокоить Сноба между барьерами и контролировать коня при прыжке.
Макс взобрался на последний холм в очень плохом настроении.
Следуя за Тэш, он с удивлением смотрел, как ее затащил в кусты Хуго Бошомп.
– Кто это такой, черт возьми? – он услышал шипение Хуго.
– Мой бывший, – угрюмо пробурчала Тэш.
По другую сторону кустов Макс замер и громко прокашлялся.
Поспевая рысцой за Тэш, когда та направилась к фургону для лошади, он спросил у нее, что она имела в виду под словом «бывший» и какое ко всему этому отношение имеет Хуго.
Тэш пожала плечами и убежала прочь, ей было не до объяснений.
И только позже, когда Макс увидел – и унюхал – ароматную белую палатку, в которой располагался бар, только тогда он развеселился. Когда он заметил, что у них есть разливное пиво, он даже улыбнулся и поцеловал в щеку Тэш.
– Боже, как же я по тебе скучал, – снова начал он, обнимая девушку, несмотря на то что от нее разило лошадьми, маслом для копыт и средством от насекомых. – Твое письмо просто бесподобно. Мы должны это позже обсудить. Вернусь через минуту, возьму тебе коньяк, чтобы ты успокоилась.
В тени прицепа для лошадей Паскаль держал на поводках спаниелей, и те радостно носились вокруг него. Рядом с ним стояла Александра и махала Тэш рукой, приглашая ее присоединиться к ним.
Застонав в душе, Тэш выбралась из кабины и с видом человека, выполняющего свой долг, постояла рядом с матерью и отчимом, пока те осматривали окрестности.
Было уже десять часов, и площадка для соревнований купалась в прозрачном, ослепляющем солнечном свете. Лоснящиеся фыркающие лошади, привязанные к вагонам, уже стояли на солнце, осознавая, что впереди их ждет далеко не обычная прогулка по утоптанной земле.
Справа, на огражденной веревками территории, возвышались барьеры для прыжков. Они напоминали игрушечные мосты и сверкали в ярком, обжигающем свете. Цветы на клумбах уже начинали увядать, а елочки в белых горшках, обозначающие старт и финиш, от недостатка влага стали желто-коричневого цвета.
Вдалеке, на длинном прямоугольном поле, окруженном низкими, блестящими барьерами, уже начались первые испытания. Барьеры так сверкали, что были похожи на светящиеся неоновые полоски. В автоприцепе сидели судьи с бутылочками минеральной воды в руках и сквозь пыльные окошки наблюдали за происходящим. Скоро станет так жарко, что они будут сидеть как на печке.
