— Хорошо. — Ю снова обратил взгляд на небольшой компьютер у себя в руках и покрутил маленькое колесико на боку. — О, черт. Мистеру Икс это не понравится.
О прищурился.
— О, да?
— Это срочное послание от отряда бет. Я все еще в списке, полагаю.
— И?
— Несколько бет охотились вчера вечером и напали на члена Братства в парке. На трех из пяти рассчитывать больше не придется. И знаешь что? Воин был с женщиной-человеком.
— Иногда они занимаются с ними сексом.
— Да, повезло ублюдкам.
Мэри стояла перед плитой, размышляя о том, как недавно посмотрел на нее Рейдж. Она никак не могла понять, почему ему показалось столь важным обычное предложение приготовить ему поесть. Но он повел себя так, словно это был потрясающий подарок.
Она перевернула омлет и направилась к холодильнику. Взяв пластиковый контейнер, наполненный порезанными фруктами, она выложила их в миску. Этого ей показалось недостаточно, и она взяла еще банан, чтобы порезать его поверх остальных лакомств.
Отложив нож, она дотронулась до своих губ. В том поцелуе, что он подарил ей за диваном, не было ничего сексуального; в нем была благодарность. Поцелуи в парке были куда глубже, но дистанцию он держал одинаковую. Страсть здесь была только с одной стороны. С ее.
Да и спали ли вообще вампиры с людьми? Может быть, именно поэтому он и отдалялся от нее вместо того, чтобы поиграть.
Только вот, что насчет администраторши из «TGI Friday's»? Он точно оценивал ту женщину, и не потому что хотел купить ей платье. Так что, очевидно, у таких как он не было проблем в общении с представителями других видов. Он просто не был заинтересован в общении с ней.
Друзья. Просто друзья.
Когда омлет был готов, а тосты намазаны маслом, она завернула вилку в салфетку и, взяв тарелку и миску, отнесла их в гостиную. Она быстра захлопнула за собой дверь и повернулась к дивану.
Рейдж снял рубашку и сидел, прислонившись спиной к стене, рассматривая свои ожоги. В свете свечей она внимательно оглядела его мощные плечи, сильные руки, грудь. Его живот. Кожа, покрывающая эти мускулы, была золотистой, гладкой.
Стараясь удержать посуду, она поставила ее на пол и села в нескольких футах от него. Пытаясь прекратить глазеть на его тело, она посмотрела на его лицо. Он глядел вниз, на еду. Ничего не говорил. Не двигался.
— Я не знала, что ты любишь, — сказала она.
Его взгляд метнулся к ней, и он дернулся, оказавшись с ней лицом к лицу. Анфас впечатлял даже сильнее, чем профиль. Его плечи были достаточно широки, чтобы полностью заполнять пространство между диваном и стеной. А шрам в форме звезды на его левой груди был чертовски сексуальным, словно клеймо на его коже.
Несколько ударов сердца он просто сидел и смотрел на нее. Она потянулась к тарелке.
— Я принесу тебе что-нибудь другое…
Его рука схватила ее за запястье. Он потер ее кожу большим пальцем.
— Мне нравится это.
— Ты не пробовал…
—
— Мм?
— Я покормлю тебя сейчас. — Пока он произносил эти слова, его желудок снова завыл.
— Все нормально. Я принесу себе что-нибудь… Почему ты так хмуришься?
Он потер брови, словно пытался стереть с лица недовольное выражение.
— Прости. Ты не могла знать.
— Знать что?
— Там, откуда я родом, если мужчина предлагает женщине еду, это значит, что он выражает ей свое уважение. Уважение и… привязанность.
— Но ты голоден.
Он поставил тарелку чуть ближе к себе и отломил уголок тоста. Потом вырезал идеальный квадратик омлета и положил его сверху на хлеб.
— Мэри, поешь. Возьми это у меня.
Он подался вперед, выпрямив длинную руку. Его голубые глаза словно гипнотизировали ее, призывая, подталкивая вперед, вынуждая раскрыть рот. Когда ее губы сомкнулись вокруг еды, которую она приготовила для него, он негромко зарычал в одобрение. Она проглотила, и он снова наклонился к ней с кусочком тоста, зажатым между пальцами.
— Ты будешь? — Спросила она.
— Нет, пока ты не наешься.
— А что если я съем все?
— Ничто не доставит мне большего наслаждения, чем мысль о том, что ты сыта.
— Мэри, поешь для меня.
Его настойчивость заставила ее снова приоткрыть рот. Его глаза застыли на ее губах после того, как она сомкнула их.
Пока она жевала, Рейдж залез пальцами в миску с фруктами. Наконец, он выбрал кусочек канталупы[81] и протянул его ей. Она взяла его в рот целиком, лишь небольшая струйка сока скатилась вниз по подбородку. Закинув голову назад, она подняла руку, что бы стереть ее, но он остановил это движение и, взяв салфетку, прижал к ее коже.
— Я закончила.
— Нет, не закончила. Я чувствую твой голод. — На этот раз перед ней возникла половинка земляники. — Открой рот, Мэри.
Он кормил ее маленькими кусочками, наблюдая за ней с первобытным удовлетворением. Ничего похожего она в жизни не видела.
Когда она уже не могла взять в рот ни кусочка, он быстро доел то, что осталось, и в тот же момент она забрала у него тарелку и направилась на кухню. Она сделала ему еще один омлет, наполнила миску хлопьями и отдала ему свой последний банан.
На его лице родилась лучезарная улыбка, когда она поставила все это перед ним.
— Ты оказываешь мне большую честь.
Пока он ел, аккуратно и методично, как и всегда, она закрыла глаза и прислонилась головой к стене. Она все быстрее уставала. Теперь она знала причину, и это вызывало в ней всполохи ледяного ужаса. Боже, она так боялась узнать, что именно будут делать с ней врачи, когда все тесты будут сделаны.
Когда она открыла глаза, лицо Рейджа было прямо рядом с ней.
Она отпрянула назад, ударившись о стену.
— Я, э-э-э, я даже не слышала, как ты пошевелился.
Стоя на четвереньках, словно животное, готовое к прыжку, он уперся руками по обе стороны от ее ног, его массивные плечи напряглись, удерживая его вес. Так близко он был просто огромен. И было слишком много его обнаженной кожи. И он так хорошо пах. Как темные специи.
— Мэри, я поблагодарил бы тебя, если бы ты мне позволила.
— Как? — Прохрипела она.
Он склонил голову набок и прижался к ее губам. Она задохнулась, и его язык проскользнул в ее рот и встретился с ее языком. Когда он отодвинулся назад, чтобы определить ее реакцию, его глаза мерцали
