переключателя, привычные правила летели в окно, игрок входил в альтернативную вселенную, где люди могли исчезать прямо перед тобой, в тенях жили вампиры, а вместо людей за тобой охотились зомби.
Конечно, ту ролевую игру можно выключить… но в данной ситуации не было кнопки «стоп». Именно поэтому он не станет тратить силы на обдумывание произошедшего. Да, конечно, может потом он спросит Джима, что за чертовщина только что произошла… но только если «потом» наступит.
Учитывая, как развиваются события, некоторые люди, стоящие в коридоре, имеют все шансы попасть в загробную жизнь.
— Куда она ушла? — спросил он Джима. — Не черная хрень… фотография.
Когда Джим поднял взгляд от сотового телефона, Исаак вспомнил слова мертвого оперативника: Матиас — не главный. Это значило, что другой тайный лидер срежиссировал определенный результат, используя различных марионеток и сцены.
— Кто? — повторил он.
— Сообщение получил Матиас, — сказал Херон, поднимаясь на ноги.
— Матиас один из… них? — Указав на ходячего мертвеца, он подумал, что это невероятно мило — попасть в передрягу, которую даже не опишешь словами, в виду их отсутствия.
— Не был, когда я видел его прошлой ночью.
Ну, может, это объясняло, почему лицо Херона использовали вместо боксерской груши. И да, если они оба выйдут из этого живыми, Джим предоставит ему объяснения.
— Ты — один из них? — спросил Исаак.
Вот вам «Своя игра». Джим оглянулся на двух своих приятелей, а потом перевел взгляд на Гри и ее отца.
— В некоторой степени, да. Но мы на другой стороне.
Исаак покачал головой и оставил обсуждения на потом. Что более важно — это дорога, выстроенная серией смоделированных кем-то событий.
— Матиас получит фотографию, и будет думать, что я убил… его… это… неважно.
Шаг второй в экстраполяции? Сейчас Матиас откроет на него настоящую охоту.
— Кому ты звонишь? — спросил он, когда Херон приложил телефон к уху, будто набирал кого-то.
Парень произнес губами «Матиасу»… и следующим из его рта вылетело проклятье.
— Гребаная голосовая почта.
Когда остальные продолжили разговаривать, Исаак отвел Джима в сторону.
— Я «не тот». Объясни, что это значит?
— У нас нет времени…
— Пара минут все же есть. Ручаюсь в этом.
— Их ни на что не хватит. — Глаза Джима сверлили Исаака. — Ты помнишь, что я сказал, когда впервые увидел тебя? Что я не позволю ничему случиться с тобой? Я все еще имею эту в виду. Но мне нужно идти.
— Куда? — Исаак сжал плечо парня, удерживая его на месте.
Джим посмотрел на своих приятелей.
— Я должен найти Матиаса. Думаю, она нацелилась на него.
Кто эта «она», подумал Исаак. И потом его осенило.
— Тогда тебе не нужно никуда уходить. Хочешь увидеть его? — Исаак достал из кармана «Life Alert» и покачал сигнализатор на цепочке, указав на собственную грудь. — Наживка прямо здесь.
В конечном итоге, Гри пригодился чемодан, который она упаковала.
Она собиралась поехать к отцу в Линкольн на пару дней… а Исаак и Джим останутся здесь, чтобы встретить этого человека, Матиаса. Хотя казалось странным отдавать семейный дом относительным незнакомцам, действительность заключалась в том, что место предлагало множество выходов, что было безопаснее для обоих мужчин.
И что бы она ни думала о них, она не станет причиной их смерти, если в силах что-то сделать.
Печально, но разговоры о том, чтобы он и ее отец обнародовали информацию, больше не велись, и отец отозвал все связи. Исаак не скажет ни слова, а ее отец знал недостаточно, чтобы нанести весомый ущерб… так что риски, в противовес возможным выгодам, могли не оправдаться.
И это самое противное. Вот вам и реальный мир.
Уставившись на чемодан, она решила, что в отъезде было много положительных сторон. Она не хотела оставаться здесь, когда будут избавляться от тела… в этом нет необходимости в благоприятный день, а в сложившейся ситуации — тем более. К тому же, ей нужна банальная передышка. Когда начались проблемы с Исааком, все было так знакомо: нервное истощение, последовательность событий и кризисов. Но она устала… и вознамерилась придерживаться нового кредо: все бросить, уехать, оставить позади.
Поэтому Гри направлялась в Линкольн с тяжестью на сердце, но с широко раскрытыми глазами.
Взяв второй сезон «Трое — это компания» с книжной полки, она расстегнула чемодан, чтобы убрать диск в…
Гри напряглась и собралась с духом.
В этот раз, впервые, она знала, что Исаак стоял в дверном проеме ее спальни… хотя он не постучал.
Оглянувшись через плечо, она увидела, что его волосы завились от того, что вылили на его голову, а взгляд был серьезен как никогда.
— Я пришел попрощаться, — тихо прошептал он, изумительное, по-южному протяжное произношение украшало низкие, глубокие слова. — И сказать, что я сожалею о лжи.
Когда он шагнул в ее комнату, Гри отвернулась к чемодану, положила ДВД-диск внутрь и закрыла крышку.
— Да?
— Да.
Она со щелчком закрыла оба замка.
— Знаешь, чего я не понимаю? Почему тебя это вообще волнует. Ты никогда не собирался осуществлять задуманное, так зачем говорил с моим отцом? Или это было направлено на него? Выяснить, как много он знает, а потом предупредить друзей? — Когда он не ответил, Гри развернулась. — В этом дело?
Его взгляд блуждал по ее лицу, будто он запоминал ее черты.
— У меня была иная причина.
— Надеюсь, она достаточно веская, чтобы разрушать мое доверие к тебе.
— Да. Веская, — медленно кивнул Исаак.
Ну, от этих слов она почувствовала себя использованной.
Гри схватила ручку чемодана и приподняла его с кровати.
— Ты снова сделал это.
— Сделал что?
— Активировал этот гребаный передатчик. Призвал этого ужасного Матиаса к себе. — Она нахмурилась. — Думаю, ты хочешь умереть. Или преследуешь тайные мотивы, о которых я даже догадываться не могу. Но в чем бы ни крылась причина, она меня не касается.
Рассматривая его жесткое, красивое лицо, Гри подумала, «Боже, так больно».
— Тем не менее, удачи, — сказала она, не зная, вдруг к концу ночи он окажется в том же состоянии, что и другой солдат.
— Я говорил серьезно, Гри. Тогда, на кухне.
— Сложно сказать, что правда, а что ложь, верно?
Ее сердце разбивалось, хотя в этом не было никакого смысла, и перед лицом боли, Гри хотела лишь убраться подальше от мужчины, столь спокойного и сильного, стоявшего в противоположной части ее спальни.
В противоположном конце ее жизни, на самом деле.
— Прощай, Исаак Рос, — пробормотала она, направляясь к двери.
— Подожди.
