Смышленые глаза. Это стало первой ее мыслью. Умные, блестящие глаза, как у голодной крысы.
Вторая мысль? Он такой
И в последнюю очередь… Черт, сколько же повязок. Его буквально мумифицировали, вокруг головы и шеи обмотаны полосы марли, к щекам и подбородку приклеены квадратные подушечки. И, несмотря на то, что он выглядел как незаконченный проект из лаборатории Франкештейна, Кронер был настороже, а его кожа даже сияла.
Неестественно, надо сказать. Может, у него жар?
Подойдя к кровати, она показала документы.
— Я офицер Рэйли из Колдвелловского отделения полиции. Я бы хотела задать вам несколько вопросов. Я так понимаю, вы отказались от присутствия адвоката.
— Вы не присядете? — его голос был тихим, а тон уважительным. — У меня есть стул.
Будто она находилась в его гостиной.
— Благодарю. — София притянула твердое пластиковое сиденье к кровати, приблизившись к нему, но не сильно. — Я хотела поговорить с вами о том вечере, когда на вас напали.
— Детектив уже допрашивал меня. Вчера.
— Знаю. Но я хочу кое-что уточнить.
— Я рассказал ему все, что помню.
— Что ж, не могли бы вы повторить ваши слова мне?
— Конечно. — Он слабо приподнялся и посмотрел на нее, будто хотел, чтобы она спросила, нужна ли ему помощь. Когда она промолчала, он прокашлялся. — Я был в лесу. Гулял. По лесу…
Рэйли ни на секунду не купилась на его уступчивость и услужливость. Человек вроде Кронера мог включать режим «Бедный я» всякий раз, когда это ему выгодно. С подобными психопатами всегда так. Он мог быть нормальным или убедить других людей и на какое-то время даже себя, что ничем не отличается от остальных: сочетание хорошего и плохого… где «плохое» не шло дальше, чем уклонение от налогов, превышение скорости на трассе или грубость в адрес тещи, сказанная за ее спиной.
Но не убийство молодых девушек. Никогда и ни за что на свете.
Но рано или поздно маска соскальзывала с лица.
— И куда вы направлялись, — подтолкнула она.
Его веки опустились.
— Вы знаете, куда.
— Почему бы вам не ответить.
— В мотель «Монро». — Наступила пауза, и следующие слова дались ему нелегко: — Я хотел пойти туда. Меня ограбили, вы же знаете.
— Ваша коллекция.
Повисло долгое молчание.
— Да. — Нахмурившись, он скрыл то, что было в его глазах, посмотрев на свои руки. — Я был в лесу, и на меня что-то напало. Животное. Оно появилось из ниоткуда. Я пытался отбиться, но оно было слишком сильным…
«И как ощущения, подонок?» — подумала Рэйли.
— Там был мужчина… он видел, как это произошло. Он все подтвердит. Я узнал его вчера на фотографии.
— Что случилось с мужчиной?
— Он пытался помочь мне. — Кронер снова нахмурился. — Он позвонил в девять-один-один… я больше… ничего… не помню… подождите. — Эти глаза-бусинки наполнились проницательностью. — Вы были там. Не так ли.
— Вы можете еще что-нибудь рассказать о животном?
— Вы были там. Вы смотрели, как меня заносят в скорую.
— Вернемся к животному…
— И за ним вы тоже наблюдали. — Кронер улыбнулся, маска «Милого и Нормального» приоткрыла истинное лицо, в его глазах отражались какие-то странные размышления. — Вы наблюдали за мужчиной, который был со мной. Думаете, это он сделал?
— Животное. Вот что мне интересно.
— Это не всееееее, что вам интересно. — «Все» было произнесено весело и нараспев. — Ничего страшного. Это нормально, хотеть чего-то.
— Какое животное это было, по-вашему?
— Лев, тигр, медведь… вот это да.
— Это не шутка, мистер Кронер. Нам нужно знать, есть ли угроза общественной безопасности.
Рэйли изучала методы допроса и решила, что даст ему возможность побыть героем. Иногда подозреваемые вроде него играют в предложенную игру в надежде снискать к себе расположение или заработать доверие, которое они впоследствии предают, отчего получают неслыханное удовольствие.
Кронер почти полностью закрыл глаза.
— О, думаю, вы прекрасно позаботились об общественной безопасности. Не так ли.
Вот уж точно, предполагая, что он не сбежит из больницы и система запрет негодяя за решеткой до конца его земного существования.
— У него должны были быть клыки, — сказала она.
— Да… — Он прикоснулся к разорванному лицу. — Клыки… и большие. Чем бы оно ни было… оно было очень сильным. Я до сих пор не знаю, почему выжил… но тот мужчина, он помог мне. Он старый друг…
Рэйли убедилась, что выражение ее лица не дрогнуло.
— Старый друг? Вы его знаете?
— Рыбак рыбака видит издалека.
Когда по спине пробежал холодок, Кронер поднял руку, не дав ей заговорить:
— Подождите… я должен вам кое-что сказать.
— И что же?
Повязки на его лице сморщились, словно он скривился, и его рука поднялась к голове.
— Я должен сказать вам…
Это невозможно, учитывая, что он совсем ее не знал.
— Мистер Кронер…
— У нее были длинные светлые волосы. Прямые, длинные светлые волосы… — Он с трудом вдохнул и постучал по вискам, словно у него болела голова. — Он хорошо запомнил волосы… те светлые волосы, покрытые кровью. Она умерла в ванной… но ее тело в другом месте. — Голова Кронера заметалась на подушке. — Идите к карьеру. Она там. В пещере… вам придется зайти вглубь, чтобы найти ее…
У Рэйли замерло сердце. Ей полагалось допрашивать его только о ночи нападения, но черта с два она не проверит его слова. И Кронеру неоткуда было знать, что сейчас она работала над делом Сесилии Бартен.
— О ком вы говорите?
Кронер опустил руку и внезапно его кожа вновь посерела.
— О девушке из супермаркета. Я должен был рассказать вам об этом… она хотела, чтобы я рассказал вам. Это все, что я знаю…
Вдруг его начало трясти, дрожь в туловище усиливалась, пока он не откинулся на подушки, а глаза закатились.
Рэйли бросилась вперед и нажала кнопку вызова на интеркоме:
— Нам нужна помощь!
На секунду вырвавшись из припадка, Кронер схватил ее за запястье, а его дьявольские глаза просияли:
— Скажи ему, она страдала… Он должен знать… она страдала…
