— Зейдист… ты, правда, рад этому? Эмм… ты не обязан на мне жениться, если не хочешь…
— Где твой брат?
Какой странный вопрос.
— Ривендж? Хм… дома, я полагаю.
— Мы идем к нему. Сейчас же.
Зейдист схватил ее за руку и потащил за собой к дверям.
— Зейдист…
— Мы получим его согласие и вступим в брак сегодня ночью. Поедем на машине Ви. Не хочу, чтобы ты снова дематериализовалась.
Зейдист тащил ее с такой скоростью, что ей приходилось бежать за ним.
— Подожди, Хэйверс сказал, что я могу это делать до…
— Не хочу рисковать.
— Зейдист, это необязательно.
Внезапно он остановился.
— Ты уверена, что хочешь моего ребенка?
— О, да. О, Господи, конечно, да. Сейчас даже сильнее… — Она улыбнулась ему. Взяла за руку. Положила ее себе на живот. — Ты будешь прекрасным отцом.
И тогда он потерял сознание.
Открыв глаза, Зейдист увидел Бэллу, склонившуюся над ним. Любовь сияла на ее лице. Их окружали все остальные жители дома — но для него существовала лишь она.
— Привет, — мягко сказала она.
Он поднял руку и прикоснулся к ее лицу.
Он не будет плакать. Он не будет…
Он улыбнулся ей, почувствовав, как слезы побежали по его лицу.
— Я надеюсь… что это маленькая девочка, похожая на…
Его голос сорвался. А потом он, наконец, сломался окончательно и разрыдался словно гребаный педик. На глазах у всех Братьев. И Бэт. И Мэри. Его слабость, наверняка, ужаснула Бэллу, но он ничего не мог поделать с собой. В первый раз за всю жизнь он чувствовал себя… счастливым. Удачливым. Везучим. Этот момент, это совершенное, сияющее, идеальное мгновение, когда он растянулся на спине в фойе, рядом со своей возлюбленной Бэллой, малышом внутри нее и Братством… был лучшим в его жизни.
Когда его жалкие рыдания стихли, Рейдж опустился на колени подле него — он улыбался так широко, что, казалось, его идеальные щеки были готовы лопнуть.
— Мы все прибежали, когда твоя туша свалилась на пол. Держись, папуля. Могу я научить маленького шалунишку драться?
Голливуд протянул руку, и когда Зейдист пожал ее в ответ, Роф присел рядом на корточки.
— Поздравляю, брат мой. Мои молитвы Деве-Летописице будут посвящены тебе, твоей шеллан и вашему малышу.
К тому времени, как свою радость начали выражать Вишес и Бутч, Зед сел. Вытер лицо. Господи, какой же он слюнтяй — всего себя зарыдал. Черт. Хорошо хоть, никто из них не обратил на это внимания.
Глубоко вздохнув, он оглянулся в поисках Фьюри… и увидел своего близнеца.
С того дня, как они забрали его у лессера, прошло два месяца — волосы его отрасли до подбородка, а шрам, который он сам себе сделал, давно пропал. Но глаза его были пустыми и грустными. А сейчас печаль в них только усилилась.
Фьюри вышел вперед, и все замолчали.
— Должно быть, мне понравиться быть дядей, — тихо сказал он. — Я так рад за тебя, Зед. За тебя тоже… Бэлла.
Зейдист схватил руку близнеца и сжал так сильно, что почувствовал его кости.
— Ты будешь хорошим дядей.
— И, может быть, хранителем? — Предложила Бэлла.
Фьюри склонил голову.
— Это честь — быть хранителем вашего малыша.
В фойе торопливо вошел Фритц, неся на подносе изящные стеклянные фужеры. Взволнованный доджен сиял от счастья.
— Чтобы отпраздновать событие.
Голоса смешивались между собой, раздавался звон передающихся из рук в руки бокалов, смех. Зейдист посмотрел на Бэллу, когда кто-то сунул ему в руку фужер.
— Я люблю тебя, — одними губами сказал он. Она улыбнулась в ответ и положила что-то в его ладонь. Свое ожерелье.
— Носи его с собой всегда, — прошептала она. — На удачу.
Он поцеловал ее руку.
— Всегда.
Внезапно Роф выпрямился во весь свой огромный рост, поднял бокал с шампанским и закинул голову назад. Его крик был таким громким, что, казалось, сами стены особняка пошатнулись.
— За малыша!
Все поднялись на ноги, подняли бокалы и прокричали во всю мощь своих легких:
— За малыша!
«Какой правильный тост», — подумал Зед, притягивая Бэллу, чтобы поцеловать в губы.
— За малыша! — Еще раз проорали жители особняка.
— За тебя, — прошептал он Бэлле. — Налла.
Глава 50
— Да, ну, я мог бы обойтись и без обморока, — пробормотал Зед, заворачивая на подъездную дорожку, ведущую к дому, где временно жила семья Бэллы. — И не выплакивать себе все глаза. Точно, без этого было бы куда лучше. Господи.
— Я думаю, это было очень мило.
Застонав, он заглушил мотор, взял Сиг-Сойер и обошел Эскалейд, чтобы помочь ей выбраться.
— Подожди меня, — рявкнул он, схватив ее за руку.
Она смерила его взглядом.
— Зейдист, я просто сойду с ума, если ты будешь обращаться со мной как с фарфоровой куклой все шестнадцать месяцев.
— Послушай, женщина, я не хочу, чтобы ты поскользнулась на этом льду. Ты же на каблуках.
— О, да ради Бога…
Захлопнув пассажирскую дверь, он быстро поцеловал ее, обнял за талию и повел ее по дорожке к большому дому в тюдорском стиле. Он внимательно осматривал покрытый снегом двор, палец на курке адски зудел.
— Зейдист, я хочу, чтобы ты убрал пистолет до того, как встретишься с моим братом.
— Без проблем. К тому времени мы уже будем в доме.
— Здесь на нас никто не нападет. Это Богом забытое место!
— Если ты думаешь, что я могу подвергнуть тебя и моего малыша хоть малейшему риску, ты выжила из ума.
