почтением. — Согласно обычаям Совета Принцепсов, нам следует начать обсуждение.
Тревожные звоночки прозвучали в ее голове, когда Марисса окинула взглядом комнату. Из двадцати одного члена Совета на данный момент, было шесть женщин, но она была единственной, к кому относилось написанное. И хотя раньше она была шеллан Рофа, он ни разу не взял ее, а значит, она квалифицировалась, как незамужняя.
Когда единодушное одобрение распространилось в библиотеке, Марисса взглянула на своего брата. Сейчас Хэйверс будет иметь над ней абсолютную власть. Хорошо разыграно, не так ли?
Если он станет ее хранителем, она не сможет покинуть дом без его разрешения. Не сможет остаться в Совете без его согласия. Не сможет никуда пойти или что-то сделать, потому что он будет владеть ею, как собственностью, во всех отношениях.
И нет никаких шансов, что Роф отклонит предложение, если Совет Принцепсов проголосует «за» единогласно. Учитывая то, как обстоят дела с лессерами, не найдется разумного оправдания для вето, и хотя никто не сможет свергнуть Рофа законно, недостаток веры в своего лидера может привести к гражданским беспорядкам. А это последнее, в чем нуждалась раса.
Во всяком случае, Ривенджа в комнате не было, а значит, сегодня они не смогут ничего предпринять. Священное процессуальное право для Совета Принцепсов гласит, что только представители шести древних семейств могут голосовать, но весь Консул должен присутствовать, чтобы предложение было принято. И даже если семейства были за столом, без присутствия Рива, решение вынесено не будет.
Пока Совет с энтузиазмом обсуждал предложение, Марисса покачала головой. Как мог Хэйверс сотворить такую кучу неприятностей? И все это было напрасно, потому что она и Бутч О’Нил были… никем. Черт возьми, ей необходимо поговорить с братом и уговорить его отозвать это смехотворное предложение. Да, Веллесандра была убита, и это более чем ужасно, но лишать остальных женщин независимости было шагом назад, в прошлое.
Возвращение в средневековье, когда женщины оставались в тени и были ничем, лишь собственностью.
С невероятной четкостью она представила мать и девочку со сломанной ногой в больнице. Да, это было непросто удручающе, это было бы опасно, если бы жестокий хеллрен был ответственен за все семейство. Не было никакого законного убежища от хранителя отстраненной женщины. По своему усмотрению, он может делать с ней все, что пожелает.
Вэн Дин стоял в другом подвале другого здания в другой части Колдвелла, посвистывая, пока его глаза следили за движениями бледноволосых мужчин рядом с ним. Шесть «студентов» стояли в линии, на коленях, кулаки занесены. Они наносили удары по пустому воздуху с молниеносной скоростью, чередуя, левый с правым, попеременно меняя плечи. Воздух пропитался их сладким ароматом, но Вэн уже не обращал внимания на это дерьмо.
Он дважды просвистел. Все шестеро подняли свои руки, будто бы схватили чью-то голову как баскетбольный мячик, а затем несколько раз ударили своими правыми коленями. Вэн снова просвистел, и они поменяли ноги.
Он не хотел это признавать — это значило бы, что он уже старик, — но тренировать мужчин для сражений было намного легче, чем драться в рукопашную на ринге. И он хотел бы передохнуть.
К тому же он хорошо преподает, это факт. И хотя члены этой банды учатся быстро и бьют сильно, ему есть над чем поработать.
А эти точно были из банды. Одинаково одеты. Волосы окрашены в один цвет. Упакованы одинаковым оружием. Что было неясно, так это, кто они конкретно такие. У парней была концентрация военных; ничего похожего на сопливую чепуху, которую разводит большинство уличных бандитов с пулями и хвастовством. Черт, если б он не знал, то мог предположить, что они из правительства: были же специальные отделения. У них была превосходная скорость. Они были охрененно сильны. И их было очень много. Он был на посту всего неделю и учил пять классов в день, каждый был наполнен разными парнями. Блин, это было всего лишь его второе занятие конкретно с этой группой мужчин.
Но с чего агентам ФБР использовать для обучения такого, как он?
Испустив долгий свист, он остановил их.
— На сегодня все.
Мужчины разбили ряд и направились к своим сумкам с вещами. Ничего не говоря. Не контактируя друг с другом. Не произнося никакой тестостероновой чепухи в стиле мачо, которую обычно несут парни, когда собираются компанией.
Когда они вышли, Вэн прошел к своей сумке и достал бутыль с водой. Выпив немного, он подумал о том, что сейчас нужно ехать через весь город. У него назначен бой через час. Времени, чтобы поесть, не осталось, но в любом случае, он не был голоден.
Он накинул свою ветровку, взбежал по ступенькам подвала, быстренько проверил дом. Пустота. Ни мебели. Ни еды. Ничего. И абсолютно каждый из домов был таким. Оболочка домов, которые снаружи выглядели абсолютно нормальными.
Чертовски странно.
Он вышел через дверь, убедившись, что запер ее, и двинулся к грузовику. Каждый раз они встречались в разных помещениях, и казалось, что так и будет продолжаться. Каждое утро в семь часов, ему звонили и сообщали адрес, и он оставался на месте, пока мужчины планомерно занимались различными боевыми искусствами в течение двух часов к ряду. График работал, как часы.
Может они были из военизированных отрядов.
— Добрый вечер, сынок.
Вэн застыл, потом посмотрел через капот грузовика. Минивэн был припаркован через улицу, и Ксавье смотрелся на его фоне также естественно, как и мамочка, которая и должна была управлять этой хренью.
— В чем дело? — спросил Вэн.
— Ты хорошо продвигаешься с парнями. — Пресная улыбка Ксавье подходила к его бледным, безжизненным глазам.
— Спасибо. Сейчас я ухожу.
— Еще нет. — У Вэна пробежали мурашки, когда парень оторвался от машины и пересек улицу. — Итак, сынок, я подумываю, что возможно ты хочешь более тесно связаться с нами.
Более тесно связаться, значит?
— Я не заинтересован в криминале. Извините.
— Что заставляет тебя думать, что наша деятельность криминальна?
— Да ладно тебе, Ксавье. — Парень ненавидел, когда Вэн пропускал слово «мистер». Поэтому он делал это часто. — Я уже сидел однажды. Было скучно.
— Да, та угоняющая автомобили шайка, с которой ты связался. Могу поспорить, твой брат может рассказать об этом очень много, не так ли? О… я имею ввиду не тех, с кем ты воровал. Я говорю о настоящем брате из твоей семьи. Который чистенький. Ричард, вроде?
Вэн нахмурился.
— Вот что я тебе скажу. Ты не вмешиваешь сюда мою семью, а я не стану стучать и наводить на ваши дома центральное отделение полиции. Хочу сказать, я чертовски уверен, копы с радостью придут на воскресный обед. Не нужно будет просить дважды.
Когда лицо Ксавье стало отстраненным, Вэн подумал, попался.
Но потом мужчина просто улыбнулся.
— Знаешь что. Я могу дать тебе то, что никто не сможет.
— Неужели?
— Несомненно.
Вэн покачал головой, абсолютно не впечатленный.
— А не рановато ли меня приглашать? Что, если я недостоин?
— Ты станешь.
— Твоя вера в меня — это чертовски мило. Но ответ — нет. Прости.
Он ожидал возражений. Все, что получил, — кивок.
— Как хочешь. — Ксавье развернулся и направился назад к минивэну.
