Ви сузил глаза и взглянул на своего соседа по комнате. Лицо Бутча, которое обычно было по- ирландски румяным, когда он напрягался, сейчас было полностью бесцветным. И он пах… слегка сладко. Как детская присыпка.
Господи Иисусе. Словно нахождение рядом с этими убийцами выявило в нем что-то… что-то от Омеги.
— Ви? — Голос Рейджа был спокоен. Раздался вблизи. — Хочешь остаться здесь? Или, может, отвезем его снова к Хэйверсу?
— Я в норме, — прохрипел Бутч.
Ложь абсолютно по всем параметрам, подумал Ви.
Он допил свою водку и посмотрел на Рейджа.
— Я иду с тобой. Коп, мы вернемся, и я принесу тебе еды, окей?
— Нет. Не надо еды. И не возвращайтесь сегодня. Просто заприте меня здесь, чтобы я не смог выбраться, и убирайтесь.
Черт.
— Коп, если ты повесишься в ванной, я клянусь, что прибью тебя снова, ты меня слышал?
Глаза вяло приоткрылись.
— Я хочу знать, что со мной сотворили, больше чем сдохнуть. Так что не беспокойся.
Бутч снова зажмурил глаза, и немного помедлив, Вишес и Рейдж вышли на балкон. Когда Ви запер двери, то осознал, что больше желает оставить Бутча внутри, чем защитить парня.
— Куда едем? — спросил Рейдж. Хотя обычно именно он был инициатором.
— В первом кошельке был адрес 459 Уичита-стрит, квартира С-4.
— Навестим его.
Глава 14
Открыв дверь в спальню, Марисса почувствовала себя чужой в своем личном пространстве: чертовски уставшая, убитая горем, потерянная… чужая.
Бесцельно оглядываясь вокруг, она подумала: «Боже, какая прелестная светлая комната, правда?». С большой, укрытой балдахином кроватью, кушеткой, с антикварными шкафами и туалетными столиками. Абсолютно все было очень женственно, но не картины на стенах. Ее коллекция гравюр на дереве Альбрехта Дюрера не подходила к остальному декору, эти строгие линии и резкие границы больше соответствовали мужскому взгляду и мужским комнатам.
Но картины ей нравились.
Когда Марисса подошла к одной из них, у нее промелькнула мысль, что Хэйверс никогда их не одобрял. Он считал, что картины Максфилда Пэрриша с романтичными, мечтательными сюжетами, больше подходят для женщины Принцепс.
Они всегда расходились во мнениях об искусстве. И, тем не менее, он купил их для нее, потому что она их любила.
Принудив себя к действию, она закрыла дверь и направилась в душ. У нее было немного времени перед регулярно проводившимися собраниями Совета Принцепсов сегодня вечером, а Хэйверс всегда любил появляться пораньше.
Войдя под душ, она подумала, как странна жизнь. Находясь с Бутчем в карантинной палате, она абсолютно забыла о Совете и глимере, обо всем. Но сейчас он ушел, и все вернулось на места.
Это возвращение ужасно поразило ее.
Высушив волосы, она оделась в зеленовато-голубое платье от Ив Сен Лорана из 1960-х, затем прошла к шкатулке с украшениями и выбрала подходящий комплект бриллиантов. Тяжелые и холодные они окружили шею, сережки свисали с мочек ушей, браслет застегнулся на запястье. Взглянув на мерцающие камни, она подумала, что женщины аристократии были просто манекенами, демонстрирующими семейное богатство, не так ли?
Особенно на встречах Совета Принцепсов.
Спускаясь вниз по лестнице, она боялась встретить Хэйверса, но решила, что лучше покончить с этим сразу. В кабинете его не было, и она направилась на кухню, подумав, что он захотел перекусить перед отъездом. Когда она приблизилась к кладовой, то увидела Кэролайн, выходящую из подвала. Доджен несла тяжелую стопку картонных коробок.
— Сейчас, давай я тебе помогу, — произнесла Марисса, устремившись вперед.
— Нет, спасибо…госпожа. — Служанка вспыхнула и отвела взгляд, но это и было правильным для доджена. Они ненавидели принимать помощь от тех, кого обслуживали.
Марисса мягко улыбнулась.
— Ты, должно быть, упаковываешь библиотеку к новым малярным работам. О! Это напомнило мне, что я уже опаздываю, но нам нужно обсудить меню на завтрашний ужин.
Кэролайн очень низко поклонилась.
— Простите меня, но господин упомянул, что стандартный вечер с Главой Принцепсов был отменен.
— Когда он это сказал?
— Только что, перед тем как отправиться в Совет.
— Он уже ушел? — Наверное, он решил, что она захочет отдохнуть. — Тогда мне стоит поторопиться. — Кэролайн, ты в порядке? У тебя неважный вид.
Доджен поклонилась так низко, что коробки повалились на пол.
— Я в порядке, на самом деле, госпожа. Спасибо.
Марисса выбежала из дома и дематериализовалась в здание в стиле Тюдоров, в дом нынешнего Главы Принцепсов. Постучавшись, она надеялась, что Хэйверс успокоился. Она могла понять его гнев относительно того, с чем он столкнулся, но ведь ему не о чем беспокоиться. Не похоже, что бы Бутч был в ее жизни, или что-то подобное.
Боже, ее начинает тошнить каждый раз, как она об этом думает.
Доджен впустил ее и провел в библиотеку. Когда она вошла на встречу, ни один из девятнадцати вампиров за блестящими столами не поприветствовал ее. Что не было необычно. Что было иначе, так то, что брат не поднял своего взгляда. И не занял ей место около себя. И даже не принес ей дополнительного кресла.
Хэйверс не остыл. Ни насколько.
Хм. Неважно, она поговорит с ним после встречи. Успокоит его. Заверит его, пусть это и убьет ее, потому что ей нужна его поддержка прямо сейчас.
Марисса села за дальний конец стола, в среднее из трех пустых кресел. Когда последний из мужчин вошел, он замер, обнаружив, что место, которое было предназначено для него, находилось рядом с ней. После неловкой паузы, доджен кинулся за еще одним креслом и Принцепс сел в другом месте.
Глава, высокопоставленный бледноволосый мужчина из влиятельного семейства, постучал по столу кончиком своей золотой ручки и прокашлялся.
— Настоящим, я собрал эту встречу и выношу на обсуждение программу, которую вы все получили. Один из членов нашего Совета составил просьбу к королю, которую, я убежден, мы должны немедленно рассмотреть. — Он взял кремового цвета бумагу и начал читать. — Принимая во внимание жесткое убийство Принцепса Веллесандры, жены Воина Черного Кинжала Тормента, сына Харма, и урожденной дочери Принцепса Реликс, а также учитывая похищение Принцепса Бэллы, жены Воина Черного Кинжала Зейдиста, сына Агони, и урожденной дочери Принцепса Рэмпуна и сестры Принцепса Ривенджа, и многочисленные смерти мужчин глимеры, убитых в юном возрасте Обществом Лессенинг, очевидна ясность и существование опасности, нависшей над нашей расой. Вследствие этого, Член Совета покорно просит возродить обычай обязательного отстранения для всех незамужних женщин аристократии ради сохранения родословной расы. Более того, в связи с тем, что задача Совета — охранять всех членов расы, данный член Совета почтительно просит распространить обычай отстранения на все слои общества. — Глава взглянул с
