Он слегка просиял, радуясь своей работе.
— Может, вы бы хотели, чтобы я реабилитировал некоторые ваши платья из чемодана?
Она посмотрела вниз на платье и покачала головой.
— Я не пробуду здесь долго. Лучше оставить их упакованными.
— Как пожелаете, госпожа.
— Спасибо, Фритц.
Он помедлил.
— Вам следует знать, что я поставил свежие розы в библиотеке для вашего свидания этим вечером с господином Бутчем. Он просил меня принести их ради вашего удовольствия. Он просил меня убедиться, что они будут такими же милыми и бледно-золотыми, как и ваши волосы.
Она прикрыла глаза.
— Спасибо, Фритц.
Бутч ополоснул свою бритву, постучал ею о край раковины и выключил воду. В соответствии с показаниями зеркала, бритье не сильно помогло, по идее, оно только обнажило все синяки, которые теперь были желтого цвета. Дерьмо. Он хотел выглядеть хорошо для Мариссы, особенно из-за прошлой ночи, обернувшейся сущим кошмаром.
Уставившись на отражение, он постучал по переднему зубу, на котором был маленький скол. Черт… если он хочет выглядеть достойным ее, ему нужна будет пластика, детокс и полный набор зубных коронок.
Черт с ним. Ему есть о чем беспокоиться, если он планировал встретиться с ней в ближайшие десять минут. Ее голос вчера по телефону звучал отвратительно, и, похоже, что они опять отдалились друг от друга. Но, по крайней мере, она хотела увидеть его.
Что вело к его главной проблеме. Он наклонился и взял бритву с края белой раковины. Вытянув предплечье, он…
— Коп, будешь продолжать такими же темпами, и полностью покроешься дырами.
Бутч посмотрел в зеркало. За ним стоял Ви, прислонившись к дверному косяку, со стаканом Гуза и сигаретой в руке. Пряный и мужской запах турецкого табака наполнил воздух.
— Да ладно, Ви. Мне нужно убедиться. Я знаю, твоя рука работает просто волшебно, но… — Он полоснул лезвием по коже, и затем закрыл глаза, опасаясь того, что могло выйти наружу.
— Бутч, она — красная. Ты в норме.
Бутч посмотрел на красный порез.
— Как я могу узнать наверняка?
— Ты не пахнешь лессером, как прошлой ночью. — Ви зашел в ванную. — И, во-вторых…
Прежде чем Бутч понял, что происходит, Ви схватил его предплечье, наклонился и лизнул порез, быстро его заживляя.
Бутч дернулся из хватки соседа.
— Господи, Ви! А что если кровь заражена!
— Она в порядке. Просто… — Ви пошатнулся, судорожно вдохнул и стукнулся о стену, его глаза закатились, а все тело задергалось в конвульсиях.
— О, Боже… Я… — Бутч в ужасе потянулся.
Ви тут же прекратил припадок и сделал глоток из своего стакана.
— Ты в порядке, коп. На вкус отличный. Ну, отличный для человеческого мужчины, что, как правило, не в моем вкусе, сечешь?
Бутч замахнулся и треснул соседа по руке кулаком. Когда Брат выругался, Бутч заехал ему еще раз.
Ви метнул на него взгляд и потер руку.
— Господи, коп.
— Молчать, ты заслужил это.
Бутч прошел мимо Брата прямо к шкафу. Пытаясь решить, что же одеть, он сурово расправлялся с одеждой, перебирая вешалки.
Он замер. Закрыл глаза.
— Что за хрень, Ви? Прошлой ночью у меня шла черная кровь. Сейчас — красная. Мое тело что, перерабатывающая лессеров установка?
Ви расслабился на кровати, прислонившись к спинке и поставив стакан на одетое в кожу бедро.
— Может быть. Не знаю.
Блин, он так устал чувствовать себя потерянным.
— Я думал, ты все знаешь.
— Это нечестно, Бутч.
— Черт… ты прав. Извини.
— Может, забьем на часть с извинениями, и вместо этого ты дашь мне тебя треснуть?
Когда они оба рассмеялись, Бутч заставил себя вернуться к костюму и в итоге бросил сине-черный от Зенья рядом с Ви. Затем начал перебирать галстуки.
— Я встречался с Омегой, ведь так? Эта штука внутри меня — часть его. Он засунул часть себя в меня.
— Ага. Я тоже так думаю.
Бутч почувствовал неожиданную потребность сходить в церковь и помолиться за свое спасение.
— Похоже, я уже не стану прежним, да?
— Возможно, что нет.
Бутч уставился на свою коллекцию галстуков, сбитый с толку обилием цветов и вариаций. Застыв в нерешительности, он почему-то вспомнил о своей семье в южном Бостоне.
Говоря об обычном… они же оставались неизменными, настолько непреклонно те же. Было для клана О’Нилов одно кардинальное происшествие, и эта трагедия подбросила шахматную доску семьи прямо в воздух. Сначала фигуры разметались, потом приземлились в клей: после того, как Дженни была изнасилована и убита в пятнадцатилетнем возрасте, абсолютно все оставались на своих местах. А он был непрощенным чужаком.
Чтобы оборвать поток мыслей, Бутч вытянул с вешалки кроваво-красный Феррагамо.
— И так, что у тебя сегодня по плану, вампир?
— Похоже, что ничего.
— Хорошо.
— Нет, плохо. Знаешь, я ненавижу не сражаться, ведь так?
— Ты слишком взвинчен.
— Ха.
Бутч глянул через плечо.
— Мне стоит напомнить о сегодняшнем дне?
Взгляд Ви уперся в стакан.
— Не о чем напоминать.
— Ты проснулся с таким громким воплем, что я было решил, тебя подстрелили. Что за хрень тебе снилась?
— Ничего.
— Не пытайся от меня увильнуть, это раздражает.
Ви покрутил стакан с водкой. Проглотил ее.
— Просто сон.
— Чушь. Я жил с тобой в течение девяти месяцев, приятель. Ты спишь тихо, словно камень.
— Неважно.
Бутч сбросил полотенце, натянул пару черных боксеров и вытащил белую накрахмаленную рубашку из шкафа.
— Тебе стоит сообщить Рофу о происходящем.
— Как насчет того, чтобы закрыть тему?
Бутч надел рубашку, застегнул пуговицы и стянул брюки в тонкую полоску с вешалки.
