Омеги не гния… а преобразовавшись.
Лэш начал смеяться, огромные волны удовлетворения, зарождавшиеся в его животе, проходили чрез грудь, бурлили в горле и выливались изо рта. Он опустился на колени рядом с мертвой женщиной и позволил облегчению…
Резко отскочив он бросился в сторону и начал извергать из себя испорченную недавно высосанную кровь. В наступившей паузе, он вытер подбородок рукой и посмотрел на блестящую красную жидкость, покрывавшую смутные очертания того, что когда-то было плотью.
Не время восхищаться его новой зарождающейся формой.
Его с такой силой выворачивало на изнанку, что сыпавшие из глаз звезды ослепляли его.
ГЛАВА 51
Сидя в своих личных покоях, Пэйн смотрела на далекий пейзаж Той Стороны. Повсюду простирались, чередуясь с зеленой травой, тюльпаны и жимолость, отрезаясь только кольцом деревьев окружающим лужайку. А над всем этим, всеобъемлющее молочное небо, протянувшееся от одних пушистых верхушек деревьев до других, будто крышка платяного сундука.
Она по собственному опыту знала, что если подойти к кромке леса и нырнуть в его тени, то в итоге окажешься… там, где и начал.
Отсюда не было выхода, за исключением личных покоев Девы-Летописецы. Она единственная была обладателем ключа от незримого замка, запрещающего Пэйн пройти… даже в дом Праймэйла на Другой Стороне, что было позволено всем остальным.
Доказывая, что эта женщина прекрасно понимала, кого породила. Она отлично осознавала, что если однажды Пэйн удастся покинуть это место, то она уже никогда не вернется. О чем Пэйн не уставала ей говорить, а точнее орать так, что лопались ее барабанные перепонки.
Если разобраться, то ее вспышка была лишь победой над честностью, но никак не наилучшей стратегией. Куда разумнее было бы держать себя в руках и, может быть только тогда ей позволили бы пройти на Другую Сторону… и в конечном итоге остаться там на всегда. Но не похоже, что ее мать вообще намеревалась возвращать ее в страну живых статуй.
Ну, по крайней мере, теоретически.
Она тут же подумала о Лейле, только что вернувшейся от своего мужчины. Сестра вся так и лучилась счастьем и удовлетворенностью, никогда еще не познанными Пэйн.
Что только сильнее оправдывало ее желание покинуть это место. Даже если на Другой Стороне ее ничего не ждало, кроме того, что ей запомнилось из своей кратковременной свободы, она бы сделала свой выбор самостоятельно.
Воистину, странное проклятие родиться и не иметь возможности жить. Если только не убить ее мать — она застряла в этом месте навечно, но какая сильная не была бы ненависть к этой женщине, она не собиралась идти этим путем. Во-первых, она сомневалась, что выйдет победителем в этом конфликте. Во- вторых… она и так уже избавилась от своего отца. Матереубийство не тот опыт, который принес бы что-то новое или очаровательное для нее.
«Ох уж это прошлое, болезненное, жалкое прошлое». Как ужасно застрять здесь навечно без будущего, под тяжким бременем слишком мрачного прошлого, проживая с непрекращающимися мыслями о содеянном. По сравнению с этой пыткой, прерванная жизнедеятельность была своего рода настоящим подарком… по крайней мере, в замороженном состоянии ее разум не был способен блуждать, бесконечно сражаясь с сожалениями, с тем, что еще не познала, и тем, что никогда не суждено ей познать…
— Не желаете чего-нибудь отведать?
Пэйн оглянулась через плечо. Но'Уан с подносом в руках склонилась в поклоне в дверях ее комнаты.
— А да, спасибо. — Пэйн отогнала невеселые мысли. — А ты не присоединишься ко мне?
— Благодарю за любезность, но я обслужу вас и уйду. — Служанка поставила поднос с едой на подоконник рядом с Пэйн. — Пока вы с королем будете решать свои физические конфликты, я вернусь забрать…
— Могу я спросить тебя кое о чем?
Но'Уан склонилась в поклоне.
— Чем я могу вам служить?
— Почему ты никогда не ходишь на Другую Сторону как все остальные?
Наступила долгая пауза… затем женщина склонилась над кроватью, на которой спала Пэйн и с трясущимися руками, принялась расправлять постель.
— Тот мир не представляет для меня никакого интереса, — ответила она из под своего одеяния. — Здесь я в безопасности… в отличие от того места.
— Праймэйл — Брат, отлично владеющий рукопашным боем, а так же превосходными навыками владения кинжалом. Под его опекой тебе ничего не угрожает.
Из-под капюшона послышался неразборчивый звук.
— Там любые обстоятельства умудряются вплестись в раздор и хаос. Простые решения неуклонно приводят к последствиям, которые могут потрясти. В то время как здесь, во всем порядок.
«Говорит так, словно пережила налет, произошедший в этом святилище семьдесят пять лет назад», подумала Пэйн. В тот ужасный вечер, с Другой Стороны сквозь барьер прорвались мужчины, сея повсюду хаос и насилие, так часто встречающийся в их мире.
Многие были убиты или ранены, в том числе и Праймэйл.
Пэйн снова взглянула на неподвижный, прекрасный горизонт… и сразу поняла мысли женщины, но все же не согласилась с ними.
— Здешний порядок — угнетает меня. Я бы стремлюсь избежать такого рода ошибочности.
— Разве вы не можете уйти, когда захотите?
— Нет.
— Но это не правильно.
Пэйн глянула на женщину, занятую складыванием ее одежды.
— Никогда бы не подумала, что ты можешь сказать хоть что-то против Девы-Летописецы.
— Я люблю нашу дражайшую прародительницу всей расы, прошу, не поймите меня не правильно. Но оставаться в заточении пусть даже и в роскоши — это неправильно. Я сама приняла решение остаться здесь и никогда не жалела об этом, но вы должны быть вольны идти куда захотите.
— Как я тебе завидую.
Но'Уан, кажется, дернулась под своим одеянием.
— Вам никогда не следует делать этого.
— Может и так.
В последовавшем за этим молчании, Пэйн вспомнила разговор с Лейлой у бассейна. Тот же обмен мнениями, только на оборот. Тогда Лейла завидовала отсутствию желания Пэйн, когда дело доходило до секса и мужчин. Здесь же удовлетворенность Но'Уан была в бездействии, в котором были свои плюсы.
«И круг за кругом мы идем», подумала Пэйн.
Повернув голову обратно к «виду» из окна, она посмотрела на траву затравленным взглядом. Каждая травинка была идеальной формы и правильной высоты, создавая поляне вид, скорее ковра, вместо лужайки. И конечно же, эта трава не нуждалась в скосе. Как и тюльпаны на клумбах с вечными бутонами на своих стройных ножках, и постоянно цветущие крокусы с розами, распускающие свои пышные лепестки, словно не было ни жуков, ни сорняков или клещей.
А так же роста.
Вся ирония заключалась в том, во взращивании всей этой культуры, никто не принимал никакого участия. Да и кому нужен садовник, когда есть божественная способность к созданию всего в наилучшем виде… и поддержании в таком состоянии.
В некотором смысле все, что делала Но'Уан — было чудом. И то, что ей было позволено провести свою
