– Я распорядился, чтобы искали в Гранаде и Аликанте, – отрезал он. – Но не сомневаюсь, что она в настоящий момент где-нибудь на Средиземном море или на полпути к Сейшельским островам.
– Вы имеете в виду – с Роджером?
– Конечно. И если он не вернется обратно через две недели… ну, вам придется примириться с тем, чтобы подождать еще.
– Послушайте, Рауль… Какая от этого польза? – В ней кипел гнев.
– Ну вот что. У меня в одиннадцать часов свидание, поэтому…
Взяв полотенце, которое вечером он небрежно бросил на кровать, Рауль откинул простыню. Саманта быстро отвела глаза. Обвязав полотенце вокруг бедер, он открыл дверцу гардероба, вытащил одежду и скрылся в ванной. Саманте не оставалось ничего другого, как продолжать лежать в постели и прислушиваться к шуму душа, теребя шелковую простыню. Он вернулся одетый в кремовые хлопчатобумажные брюки и коричневую рубашку для поло с короткими рукавами. Когда он подошел к кровати, Саманта снова почувствовала слабый запах цитрусов.
– Теперь вставайте.
Крепко сжав губы, она уставилась на стену. Тогда он добавил более твердо:
– Не заставляйте меня ждать, слышите?
Наклонившись вперед, мужчина оперся на кровать загорелыми руками так, что Саманта оказалась между ними.
– Да, слышу, – фыркнула она. – Нет, я не заставлю ждать, черт вас побери!
– Хорошо. Я рад, что вы понимаете ситуацию.
Они молча смотрели друг на друга. Ей казалось, что какие-то неуловимые нити колышутся между ними в спокойном воздухе, сплетаются вокруг них. Наконец он улыбнулся – короткой удовлетворенной улыбкой, выпрямился и вышел.
Как это могло случиться? – в отчаянии спрашивала себя Саманта. Я ненавижу его, он презирает меня, и тем не менее из этого антагонизма вырастает взаимное притяжение.
Говорят, что любовь и ненависть – две стороны одной медали. Этот человек был ее врагом. То, что она могла почувствовать к нему хоть отдаленное подобие любви, казалось совершенно невозможным. Но ей было интересно знать – действительно ли обратной стороной ненависти могут быть желание, страсть, влечение, вожделение – любое из этих слов годилось.
Очень спокойно она прошла в ванную, где воздух был пропитан запахом цитрусов.
Выйдя в холл, Саманта увидела Люсию – та сказала, что проводит ее в комнату для завтраков. Эта комната оказалась меньше обеденной, но зато была залита солнечным светом.
Рауль уже сидел за столом с чашкой кофе в одной руке и пачкой бумаг в другой. Мужчина небрежно взглянул на Саманту и тут же глаза его сузились. Он поставил чашку на стол.
– Подойдите сюда.
Она подошла, безнадежно желая теперь, когда уже было слишком поздно, подчиняться впредь инстинкту самосохранения.
Рауль с яростью смотрел на ее свободную белую тенниску с большой зеленой довольной лягушкой посередине и с надписью, которую он прочитал вслух: 'Поцелуй меня, я могу быть принцессой'.
Его патрицианский рот скривился, словно от запаха гнилого болота.
– Моя тенниска еще лучше сзади, – хихикнула Саманта.
– Повернитесь.
Она повиновалась. Рауль молча посмотрел на вторую лягушку, еще более самодовольную, и надпись: 'Я обманула тебя'.
Он выглядит совершенно больным, подумала Саманта со смесью удовлетворения и беспокойства.
– Почему вы не надели что-нибудь из вещей Лолиты? – холодно спросил он.
– Потому что они мне не подходят. Я тощая, ясно? – Она надменно выставила вперед подбородок.
– А что-нибудь другое из ваших собственных вещей?
– Мне нравится эта тенниска, – отрезала она. – Одна из подружек Роджера подарила ее ему. Но это не его стиль, а мой, поэтому он отдал ее мне. И переодеваться я не буду. – Она смотрела на Рауля вызывающе, засунув руки в карманы джинсов. – Я в отпуске – напоминаю на тот случай, если вы забыли об этом, – а во время отпуска я ношу именно такие вещи.
Он тяжело вздохнул:
– Я надеялся, вы получили хороший урок, чтобы не продолжать свои детские попытки спровоцировать меня.
Саманта действительно получила урок. Воспоминания о вчерашнем дне все еще были свежи в ее памяти, и она решила больше не препираться с испанцем по любому поводу. Но сейчас почему-то именно эта тенниска явилась для нее формой протеста, который она просто не могла не продемонстрировать.
– Кофе? – Рауль взял пустую чашку и посмотрел на девушку сведя брови.
Саманта была в замешательстве. Что происходит? Разве он не собирается потребовать, чтобы она переоделась? А может, просто стянет с нее тенниску?
– Э… да, пожалуйста, – пробормотала она и уселась за стол, изо всех сил стараясь не допустить появления удовлетворенной улыбки на своем лице. Она выиграла, она действительно выиграла сражение! А если выиграла сражение, то, вероятно, сможет выиграть и войну.
