— Прекратите, — крикнула Николь, с силой опустив чашку на столик. — Джонни, возьми Кэтрин и отправляйся с ней в другую комнату и оба оставайтесь там, пока я не приду. Мне нужно поговорить наедине с… с твоим отцом. И больше никаких сказок. Это приказ.
Тяжело вздохнув, Джонни встал с дивана и вышел из комнаты, увлекая за собой сестру.
— Спасибо, что назвала меня отцом Джонни, — тепло улыбнувшись, сказал Стивен. — Это так приятно.
— Какое право ты имеешь провоцировать подобные фантазии? — гневно воскликнула Николь.
— Мне очень нравится твоя дочь, — все еще улыбаясь, ответил Стивен, подходя к ней.
— Ты создаешь мне лишние трудности, — продолжала обвинять она.
— Николь, — остановил разгневанную женщину Стивен и обнял ее. — Я хочу, чтобы и у тебя, и у детей все было хорошо, и только ты можешь этому помешать. Прошу тебя, дай нам шанс.
— Ты сам себя обманываешь, — не сдавалась Николь. — Жизнь не сказка, а…
Стивен склонил голову, его взгляд стал загадочным и в то же время таким заботливым. Забыв, что хотела сказать, Николь застыла в его объятиях, ее рот так и остался приоткрытым.
Нежно проведя пальцем по ее губам, Стивен словно зажег огонь в Николь. Затем его рот накрыл ее губы, вызывая яркие воспоминания… первого поцелуя в ту памятную рождественскую ночь.
В юности Николь долго ждала того, чтобы поцеловал ее впервые именно Стивен.
Она так мечтала об этом, стараясь казаться другу своего брата достаточно взрослой. Все получилось так, как ей представлялось, почти идеально — сначала прикосновение, а потом…
Теперь история повторялась: Николь вновь ощутила прикосновение мягких губ и возбуждающее движение его языка. Да что он себе позволяет! Ей уже не семнадцать. Как бы там ни было, сейчас Николь любой ценой захотелось проверить, можно ли вернуть прошлое.
Мягко завершив поцелуй, Стивен поднял голову. Легко провел по ее щеке кончиками пальцев. Его глаза светились нежностью, проникавшей в ее сердце.
— Начнем сначала, Николь, — тихо сказал он.
Нет, это невозможно, говорил Николь здравый смысл. Нельзя соединить свою юность с настоящим положением вещей.
— Мы не сумеем, Стивен, — возразила она.
Крессуэлл ласково улыбнулся.
— Сию минуту ухожу добывать доказательства. — И направился к выходу. Она успела еще сказать ему вдогонку:
— Ты не представляешь, насколько все сложно. Есть еще Люси.
— Буду счастлив с ней познакомиться, — не останавливаясь, проговорил Стивен.
— Она старше Кэтрин. — Тут уж Николь поспешила за ним.
— Джонни уже сказал мне это. Не волнуйся, я справлюсь, — пообещал Крессуэлл, затем хитро улыбнулся. — Я сражусь со всеми драконами, Николь. У меня есть тайное оружие. — И с этими словами покинул дом.
Какое же тайное оружие имел в виду Стивен? Или просто пошутил? Вот ей сейчас точно не до шуток.
Николь вновь попыталась трезво оценить ситуацию. Так бы хотелось верить Стивену, но, с другой стороны, после череды неудач она боялась еще одного разочарования. Жизненные трудности уже выработали в ней недоверчивость к людям и развили инстинкт самосохранения.
— Мам, Стивен уже ушел? — В комнату вошел Джонни.
— Да, — устало проговорила она. — Джонни, зачем эта нелепая выдумка о принце? Я хочу, чтобы ты перестал внушать подобные идеи сестрам и рассказывать сказки.
— Хорошо, мам, — с готовностью согласился мальчик.
— Почему ты пропустил уроки?
— Я так переживал за тебя, — покраснел Джонни. — Но теперь нам не о чем волноваться, правда?
— Посмотрим, — осторожно сказала Николь. — Не надо спешить с выводами.
— Ладно. Пойду поиграю с Кэти.
— Отличная идея!
— У тебя все нормально, мам? Может, я могу что-нибудь для тебя сделать?
— Нет, спасибо, я в порядке, — ответила Николь, а про себя добавила: «Если это можно так назвать». Забота сына ее очень порадовала. Похоже, у них в семье появился настоящий маленький мужчина, на которого в случае неудачи можно опереться. Какую мать это не порадует?
Глава 9
— А как зовут эту ведьму? — в который раз спросила Люси.
Николь тяжело вздохнула. Ее разумные объяснения о том, что происходит в семье, оказались не так популярны, как сказка Джонни. Очевидно, для сознания детей существует только черное и белое, и никогда — серое.
— Ее зовут Барбара Хорнклиф. И я уже говорила тебе, что она никакая не ведьма, — терпеливо объяснила Николь, целуя перед сном старшую дочь.
— Нет, ведьма, потому что забрала папу, — возразила девочка.
— Папа ушел сам, Люси.
— Нет. Она его заколдовала, — вмешалась в их разговор Кэтрин. — Ведьмы все время так делают.
В какой-то степени ее дочери правы, согласилась про себя Николь. Хотя, если быть честной с самой собой, то если не Барбара, так любая другая сделала бы это рано или поздно. Барбара Хорнклиф только ускорила давно начавшийся процесс распада их семьи.
— А мы можем его расколдовать, мам? — с надеждой спросила Люси.
Вот это вопросик! Николь смущенно закашлялась и поправила волосы.
— Боюсь, что нет, дорогая. Правда, папа обещал прийти к вам.
— Когда? На Рождество?
— Не знаю. Возможно.
— Пусть только попробует не прийти! — воинственно воскликнула девочка.
Тут Николь промолчала. Ричард, конечно, виноват, но Барбара слишком сильно влияет на него и вряд ли отпустит свое новое приобретение к детям на Рождество. С другой стороны, не следует и сваливать всю вину только на Барбару.
Николь еще раз поцеловала Люси.
— Спи и не думай об этом, маленькая. Папа нам позвонит. Хорошо?
— Хорошо, мамочка.
Девочка послушно зарылась в подушку. Прежде чем выйти из комнаты, Николь подошла к кроватке Кэтрин. Малышка с головой накрылась одеялом, но как только мать выключила свет, она авторитетно заявила:
— Все равно у нас есть свой принц, Люси.
Джонни, как всегда с раскрытой книгой, ждал мать на кухне.
— Мам, ты очень сердишься на меня? — без предисловий спросил мальчик.
По сути Джонни хотел только помочь ей и не сделал ничего предосудительного, поэтому сердиться на него не за что. Тем более, вполне вероятно, что все получилось к лучшему. Стивен предложил им свою помощь, которая оказалась весьма кстати. Николь улыбнулась.
— Нет, я не сержусь на тебя, дорогой.
Чувствовалось, что радость и внутреннее облегчение сменили напускную серьезность мальчика.
— Отличные цветы, правда? — спросил он и провел мать в гостиную.
Там на журнальном столике стояла великолепная корзина цветов — красных лилий, гвоздик, желтых
