Максимилиан повесил трубку и задумался. Значит, разговор с Эвелиной переносится на сегодня. Зачем откладывать? Не лучше ли разрубить гордиев узел одним взмахом? Разве Максимилиан Толлард Третий не поступал так всегда в затруднительных ситуациях? Почему же он медлил сейчас? Просто он никогда не имел дел с женщинами, и ему становилось страшно при мысли о том, как Эвелина отреагирует на расторжение помолвки.
Но сначала надо было поговорить с матерью.
Максимилиан захлопнул папку с документами. Нет, не до работы ему сейчас.
Маргарет Толлард блаженно грелась в лучах солнца, которые проникали сквозь стекло ее спальни. Ей был предписан полный покой, но врачи разрешили покинуть больничные стены. Несмотря на то, что ее палата была оборудована отличнейшим образом, она рвалась домой. Маргарет была уверена, что, окруженная знакомыми вещами и родными людьми, она быстро пойдет на поправку.
Болезнь подточила ее силы, но не настолько, чтобы она не оставалась по-прежнему главой семьи. Все Толларды прибегали к ней за советом, и Маргарет доставляло особое удовольствие вот так по очереди уединяться с каждым из детей и беседовать с ними, как будто они еще не вышли из счастливой поры детства.
– Мам, ты можешь уделить мне минутку внимания? – Максимилиан, гордость и самая большая любовь Маргарет, просунул голову в дверь.
– Конечно, сынок, – улыбнулась Маргарет.
Она сразу поняла, что это не просто визит вежливости. Совсем немного прошло времени с тех пор, как она пришла в себя, но она уже успела заметить, что с ее старшим сыном творится что-то неладное.
– Я должен тебе кое в чем признаться… – Максимилиан уселся на большую кровать, застеленную кремовым покрывалом – Маргарет любила светлые тона.
– Я тебя внимательно слушаю. – От Маргарет не укрылось волнение Максимилиана.
Он даже не заметил, что сухой листик, прилипший к его брюкам на улице, теперь валялся на ее кровати. Обычно он бывал более внимателен к таким вещам.
– Я расторгаю помолвку с Эвелиной, – выпалил Макс на одном дыхании.
Он знал, что Маргарет горячая сторонница этого брака. Если он не сумеет склонить собственную мать на свою сторону, то ему даже не стоит надеяться на понимание со стороны Дастин-Хэтченголдов.
– Что? – Глаза Маргарет округлились.
Она ожидала всего, но только не этого. Что про изошло за эти две с небольшим недели?
– Почему?
– Я люблю другую женщину. – Максимилиан встал с кровати и подошел к окну.
Он не хотел, чтобы мать видела его лицо.
– Я познакомился с ней в Италии, – продолжил он, не дожидаясь расспросов. – Она гид, водит экскурсии по Риму. Ее зовут Франческа. – Он замолчал, не зная, что еще добавить про свою загадочную возлюбленную.
– Очень интересно. – Маргарет и не пыталась скрыть сарказм.
Она не ожидала такого ребячества от своего серьезного сына.
– Тебе понадобилось полгода, чтобы сделать предложение Эвелине, а сейчас ты утверждаешь, что влюбился за две недели до такой степени, что готов разорвать помолвку и нанести страшное оскорбление уважаемой семье?
Макс тяжело вздохнул. Он знал, что мать воспримет все именно так. Но он больше не маленький мальчик, который легко поддавался на материнские увещевания. Ему тридцать пять лет, он самостоятельный человек и будет бороться за свою любовь.
– За пять дней, – уточнил Макс и повернулся к Маргарет.
Насмешливые искорки играли в его глазах.
– Неужели ты никогда не сомневалась в том, что Эвелина – подходящая жена для меня? – иронично спросил он.
Маргарет отвела глаза. Эта мысль очень часто приходила ей в голову.
– Я люблю, мама. Действительно люблю. Я буду счастлив только с Франческой. Разве ты не хочешь, чтобы я был счастлив? – задал он провокационный вопрос.
– Конечно, хочу, – ласково ответила Маргарет, и улыбка осветила ее лицо.
Она не могла долго сердиться на своего мальчика.
– Но ты подумал о последствиях? Дастин-Хэтченголды будут в ярости.
– Я знаю, – досадливо поморщился Максимилиан. – Поверь мне, если бы я мог этого избежать, я бы именно так и поступил. Но Франческа для меня слишком важна.
– А где она сейчас? – робко спросила Маргарет.
Интересно было бы взглянуть на девушку, завладевшую сердцем ее неотразимого сына.
Лицо Максимилиана потемнело от боли. Он прикусил губу.
– Мы временно потеряли контакт друг с другом, – произнес он, невольно сделав ударение на слове «временно».
Маргарет вздрогнула. Значит, не все благополучно у Максимилиана и этой неизвестной Франчески…
