разрешения не принимать участия в запланированных на этот день делах. Встревожившись, Мэллори и кузина Вильгельмина сказали, что она, конечно же, должна остаться дома, и Эдвард их поддержал. Она попросила дам отправиться с визитами без нее, сказав, что им нет нужды отказываться от своих планов.
Вскоре после отъезда сестры и кузины он справился о состоянии Клер, и ее горничная сообщила ему, что она мирно дремлет и просила ее не беспокоить. В соответствии с ее пожеланиями он ушел вниз к себе в кабинет, чтобы заняться делами.
Он до сих пор ругал себя за глупые слова, гадая, что могло заставить его сказать подобное. Им обоим было хорошо, ее глаза сверкали от радости, и тут он произнес те слова. Ему моментально стало понятно, что он совершил ошибку, но останавливаться было уже поздно.
С тех самых пор Клер на него сердилась. Он ожидал, что она продолжит свои выходки, но этого не происходило: в последние дни она вела себя тихо и даже осмотрительно.
Это его удивило и даже вызвало подозрения, но, возможно, она наконец поняла, что ее эскапады не приносят никакого результата, и все-таки решила признать свое поражение.
«А если я поддамся этим надеждам, то скоро уговорю себя, будто кони отрастят крылья и устремятся в полет».
Он было подумал заглянуть к ней, но решил этого не делать. Пусть поспит.
А он тем временем мог бы пойти в клуб и пару часов посидеть за газетами, пытаясь найти там что-то такое, что помогло бы ему продвинуться в деле Эверетта.
Несколько дней назад Дрейк сообщил ему приятную новость: удалось разгадать шифр. Они прочли записку Эверетта и обнаружили в ней адрес дома, расположенного в трущобах Лондона. К сожалению, это место они недавно обнаружили другими путями, и выяснилось, что в качестве места встреч или укрытия оно больше не используется. Однако на всякий случай Эдвард приказал установить за этим местом наблюдение.
Что до остального, то им так и не удалось найти убийцу Эверетта. Тайный агент затаился. Эдвард был полон решимости найти его и не сомневался в том, что рано или поздно сможет это сделать.
Однако в настоящее время он сам и небольшая группа абсолютно надежных людей из военного министерства продолжали внимательнейшим образом просматривать газеты, надеясь обнаружить там новое послание. И хотя Эдвард подписывался на большинство самых популярных газет и журналов, он получал далеко не все. А вот клуб «Брукс» получал абсолютно всю периодику.
Эдвард дернул сонетку и приказал подать экипаж. Уже садясь в него, он поймал себя на мысли о том, что, быть может, к его возвращению Клер уже справится с недомоганием.
— Ты точно не хочешь отказаться?
Со своего сиденья в карете Клер посмотрела на устроившихся напротив нее близнецов. Ее сердце отчаянно колотилось.
Полчаса назад, пока Эдвард благополучно занимался делами у себя в кабинете, Лео и Лоренс помогли ей тихо выскользнуть из особняка и сесть в экипаж. Собираясь уехать, она недоумевала, как они собираются уйти из дома незамеченными. К ее радостному изумлению, выяснилось, что весь особняк пронизан системой тайных переходов.
И вот теперь они были у цели. Ее сердце снова заколотилось при этой мысли: идея была невероятно смелой.
— Передумать еще не поздно, — сказал ей Лоренс с улыбкой, полной понимания.
Лео кивнул и добавил:
— Мы не будем тебя осуждать, если ты решишь вернуться домой.
— Ну так я сама буду себя осуждать. Бог свидетель, я сделала с собой такое не для того, чтобы струсить!
Подняв руку, она прикоснулась к кончику обкорнанной пряди, вспоминая, как ужаснулась, когда светлые волосы, доходившие ей до пояса, начали падать на пол в спальне. Она безжалостно обрезала их ножницами, а потом, подровняв, насколько возможно, положила остриженные локоны в мешочек и засунула в рукодельницу, куда ее горничной в голову не придет заглядывать.
Вскоре после этого явились близнецы с ее нарядом — старым костюмом Лео, который был ушит по меркам, которые она дала им несколькими днями раньше. В первый момент они молча уставились на ее остриженные волосы, одинаково открыв рты от изумления.
Однако надо отдать братьям должное: они быстро пришли в себя.
— Вы двое не струсили, я надеюсь? — спросила она.
Близнецы моментально ощетинились.
— Нисколько! — воскликнул Лоренс.
— Если бы я не знал, что этот костюм скрывает женщину, я немедленно вызвал бы тебя на дуэль! — заявил Лео, скрестив руки на груди.
— Ладно-ладно, не злитесь. Я не хотела вас обидеть, и вы оба это прекрасно знаете. — Стараясь справиться с нервозностью, она улыбнулась. — Вы только подумайте, какое это будет приключение и как мы повеселимся.
Близнецы переглянулись — и на их лицах заиграли озорные улыбки.
— Да, будет весело! — заявил Лео.
— Отличная забава, — поддержал его Лоренс.
— Ну что ж, джентльмены, идем? — спросила она.
— Если ты готова, то и мы тоже! — сказал Лоренс.
Однако Клер медлила: ее пальцы снова прикоснулись к коротким волосам, зачесанным назад.
— Последняя проверка. Как я выгляжу?
Две пары мужских глаз внимательно оценили ее вид. Лео постучал указательным пальцем по подбородку.
— Мило.
— И юно, — добавил Лоренс со вздохом.
— И щупло, — признал Лео. — Жаль, что мы не при думали, как устроить тебе усики. Но тут уж ничего не подделаешь.
— Хорошо, что волосы у тебя светлые, — сказал Лоуренс, — у блондинов вообще щетины почти не видно.
Лео кивнул:
— Твой вид вполне сойдет. Просто у входа надвинь шляпу поглубже, и никто ничего не заподозрит.
— В конце концов, — выдвинул свой довод Лоренс, — они не ожидают девушку, так-что никому в голову не придет, кто ты.
— Пусть даже у тебя и женоподобный вид, — присоединился к нему Лео. — В худшем случае они решат, что ты мисс Молли.
— Мисс Молли? А кто это? Я считала, что женщин туда не допускают.
— Не допускают, — подтвердил внезапно смутившийся Лео.
— Тогда что вы имели в виду? — вопросила она.
— Ничего, — ответил Лоренс.
— Это не важно, — подтвердил Лео.
— Ну что, ты готова? — осведомились они хором.
Решив, что добиваться объяснений не следует, она глубоко вздохнула и кивнула:
— Готова.
Позволив близнецам выйти из кареты первыми, она последовала за ними.
Такой же решительной походкой, как и близнецы (по крайней мере она надеялась, что идет решительно), Клер направилась к дверям аристократического мужского клуба. При их приближении двери распахнулись, и величественный слуга приветствовал их поклоном.
— Джентльмены, — проговорил дворецкий, — добро пожаловать в клуб «Брукс».
