– А что ты еще видишь? – настойчиво спросил Враноф.
Линден склонился к шее Зимородка.
– Ничего. Просто… ничего.
– Ты прав. Люди нарушили завет с нами – завет с самою землей. И вот исход! Земля рыдает от горя, но ее не слышат! Сим завершается всякая дружба между замфераями и вашим родом!
– Прежде чем поспешно клеймить нас врагами, – вмешался Элдарет, – подумай – да, завет нарушен. Мы знаем это. Но многим из нас – большинству – это также не по душе. Мы мечтаем восстановить его. Мы не враги тебе, Враноф.
– Да ну?
– Клянусь тебе в этом. Ты сказал свое слово. Смотри – мои друзья плачут. Выведи нас отсюда, а я расскажу тебе, что за дела творятся во внешнем мире.
Воин откинул назад копну разноцветных волос.
– Тогда пойдем. Вы достаточно пострадали.
С неизмеримым облегчением покинули путники стонущую пещеру. Остаток пути запомнился Танфии непрерывным кошмаром. Они шли, делали привал, и шли снова; бесконечно змеящиеся туннели, отзвук стонов, страх перед давящими сводами, память о раненом Орке… и голос Элдарета, повествующего о преступлениях царя Гарнелиса.
Когда в конце туннеля завиднелся сероватый свет дня, девушка показалось, что она бредит.
– Я вам боле не нужен, – проговорил Враноф. – Лелейте камень.
Танфия так и не узнала, замферайское ли это прощание, или просто совет. Враноф пропал, растаяв в тени – или в толще камня.
Царство замфераев отпустило путников с миром. Туннель выходил на склон горы, между скалой и густым кустарником.
Продравшись сквозь заросли, путешественники вышли на дневной свет, и остановились, промаргиваясь. Когда глаза Танфии притерпелись к блеску, девушка увидала, что стоит на склоне горы. Впереди начинался сосняк, и тянулся до самого горизонта, сколько глаз хватало, позади же вставали скалы. Обернувшись, Танфия заметила золотой отблеск солнца на горных снегах. Было холодно, но сугробы уже стаяли. Журчал поблизости ручей, щебетали птицы, в воздухе пахло весной. Кони фыркали, мотали головами, тянулись к молодой травке.
Танфия порывисто обернулась к Руфриду и обняла его, готовая плакать от радости. Юноша со смехом поднял ее и закрутил в воздухе.
– Хорошо снова увидеть мир! – воскликнул он.
– Словно родиться заново. И мы еще дальше ушли от дома!
– А идти нам еще далече, – заметил Элдарет. – Двинемся-ка в лес, а дам до первого ручья, и привал. Можете покуда верхом, если кони свезут.
– А ты? – озаботился Линден.
– А я пешком, как привычней. Ноги длинные, снесут.
Излучинцы затянули подпруги, подтянули стремена и вскочили в седла. Когда они вступили в лес, Элдарет обломал сучки с упавшей ветки, приспособив ее под дорожный посох. Рыже-бурые колонны сосен устремлялись в небо, земли устилал плотный мягкий ковер опавшей хвои.
Некоторое время путники двигались молча. У Танфии из головы не шел образ Вранофа, стоящего посреди пещеры. В конце концов на пути им подвернулся ручеек. Стреножив и расседлав коней, путники растянулись на бережку. Элдарет отошел в лес, проверить, нет ли какой угрозы.
Молчание нарушила Танфия.
– Линден, ты в порядке?
– В полном, – отозвался юноша. – И не надо вокруг меня каждую минуту квохтать.
– Я б не квохтала, если б ты на себя был похож.
– Спасибо! Я в порядке! Так что не надо мной отговариваться.
– Это как?
– Это вроде «Ой, Линден устал, передохнуть бы»! Мне не пять лет, и все мы устали.
– Ну, извини, что позаботилась! – возмущенно вскрикнула Танфия. – Боги, ты злой стал, прямо как Руфрид!
– Какой-какой? – воскликнул Руфрид. – Я перед тобой ужом вьюсь, с тех пор, как…
– Ну ладно, – Девушка покраснела. – Я про то, что прежде…
– Извини. – Линден уткнулся носом в землю. – Я не хотел тебе нос откусывать, Тан. Но мне все видится этот шар, и я знаю, что Имми рядом, и я хочу быть с ней рядом!
– Мы тоже, Лин.
Когда Элдарет вышел из леса, Линден обернулся к нему и спросил:
– Сейчас мы направимся прямо в Париону?
– Без меня вы поступили бы так?
