– Пожалуй.
– Ну, приказывать вам я не вправе, но не советовал бы. Какой у вас был план?
Воцарилось неловкое молчание.
– У меня была мысль, – пробормотала, наконец, Танфия, – коней или продать, или спрятать, потом пробраться в Башню – я думала, проще всего будет записаться добровольцами – и когда найдем Имми, вытащить ее оттуда ночью.
– Неплохо, – признал Элдарет.
– Но?
– До невозможности рискованно.
– Не рискнув, мы ничего и не добьемся, – горячо возразил Линден. – Или у тебя есть план получше?
– Не обязательно. – Элдарет задумчиво оглядел лесные своды. – Мы не знаем, насколько хуже дела стали с осени. Я бы предложил вам потерпеть и отправиться со мной. Всех нас разыскивают по царскому указу, и нам стоит держаться друг друга. У меня есть друзья, которые укроют нас, пока мы обдумываем следующий шаг.
– Я согласен, – заявил Руфрид. – Тебе мы доверяем.
Элдарет усмехнулся.
– Спасибо.
Сердце Танфии царапнул коготок сомнения. Не то, чтобы она сама не доверяла страннику, но ей казалось, что с его появлением излучинцы перестали думать за себя. Его присутствие, его опыт и уверенность ободряли, но девушку беспокоило, что даже Руфрид ключевые решения оставлял на Элдарета.
Они вступили в Митрайн, царство прозрачных сосновых боров, изукрашенных серебряными озерами и реками. Не один день шел маленький отряд этими чудными краями, разбивая лагерь под величественными утесами, питаясь выловленной в озерах блесткой форелью. Линдена с Руфридом эти края вводили в раздражительность, а вот Танфии нравилась здешняя печальная тишь, нравилось, как встают над озерцами туманы и плывут, складываясь в почти человечьи фигуры. Элдарет в этом краю чувствовал себя как дома.
Кони быстро обрели прежнюю форму на свежей воде и молодой травке. Танфия молча радовалась, что после ужаса подземелий Линден смог успокоить животных. Так или иначе, а открывавшаяся впереди дорога приводила всех в доброе расположение духа.
– Мы движемся вдоль тракта, ведущего от Саванных гор к Параниосу, – объяснял Элдарет. – Идти по дороге все же слишком опасно.
Путники сидели на берегу озерца, расплескавшегося ртутной каплей по темной, засыпанной хвоей земле. Вокруг призраками вставали сосны; дальний берег терялся в лиловом тумане, не пробиваемом последними лучами заходящего солнца.
– Мейондрасский тракт, – отозвался Руфрид. – Знаю.
– Ты уже ходил этой дорогой?
– Нет, но я в клятую карту часами пялился. Как-то же я довел нас от Излучинки до Менрофского перевала, не заблудились.
– Едва-едва, – рассмеялась Танфия. Руфрид скорчил ей гримасу.
– Я бы сказал, что от Сребренхольма мы одолели миль двести, – заметил Элдарет. – Осталось еще шесть сотен.
– Еще шестьсот миль вокруг этих злосчастных озер? – с ужасом переспросил Руфрид.
– Нет, вокруг озер меньше! – рассмеялся странник. – Правду говорят – Митрайн или любят, или ненавидят.
– Здесь есть рот, – промолвил Линден. – Я их чую… но они не опасны… то есть, коли их не тревожить.
– Умница, – одобрил Элдарет. – Самые могучие рот в Митрайне – озерные, и здешние боги – это духи воды и камня. Есть легенда о герое Джамиане, который во времена царицы Гетиды пришел в Митрайн, спасаясь от бхадрадомен. Пред ни явилась водяница, и предложила спрятать его от преследователей, дозволив дышать под водой, если он доверится ей. Но духи вод славятся тем, что заманивают юношей под воды и топят. Ты бы поверил такому созданию?
Руфрид хохотнул.
– Навряд ли.
– Нов Джамиана не было выбора – погоня наступала ему на пятки. И он позволил духу свести себя в озеро, и она обратила его в рыбу, так что он избежал бхадрадоменов. А когда она вновь сделала его человеком, она открыла ему, что встретил герой не простую водяницу, а саму Эште, богиню вод. И сказала, что не доверься он ей, она бы его взаправду утопила.
– Тогда Руфе пришел бы конец. – Танфия хихикнула. – Могу себе представить, как из озера поднимается Эште. Такое чудо – путешествовать в дальних краях!.. было бы, когда б не Имми.
Элдарет кивнул.
– Я обошел все девять царств, и воистину, каждое по-своему прекрасно. Мне всегда кажется, что у каждой земли свои краски. Митрайн – серебряный, с аметистовыми бликами.
– Правда! – воскликнула Танфия. – А Сеферет – черный, синий и изжелта-белый, хотя Брейида и Антар мнятся мне одетыми в зеленое. Дейрланд – серый, как роса, и рудый и зеленый, как осенняя листва. В таком краю бог и богиня могут предстать только оленем и оленухою; людским обликам там не место. – Девушка
