ГЛАВА 7,
в которой принц Тихон находит настоящее дело для себя и брата
В поисках настоящего дела добрый королевич еще глубже зарылся в книги, да не в романы, а в старинные трактаты.
И нашел-таки.
– Братец Терентий! Братец Терентий! Золота хочешь? – позвал он близнеца из окна библиотеки.
Настоящий взрослый мужик Терентий, воспользовавшись отсутствием брата, как раз привязывал к хвосту рыжего кота жестянку с сушеным горохом.
Услышав про золото, пакостник выронил и кота, и бечевку, и жестянку.
– Давай! – закричал он. – С золотишком-то мы живо от стряпух до фрейлин возвысимся! Не говоря уже о женах посланников! Это тебе не пряники-семечки!
– Так поднимайся сюда!
Терентий подчинился – крепко досадуя, однако, что не успел управиться с котом.
Кожаный переплет старинной книги кое-где покрыт был плесенью, медная застежка позеленела.
– Вот, гляди! – показал Тихон на страницу с картинкой.
– Сам читай – я в мертвых языках не силен. Кому они нужны, мертвые-то?
– Сие есть труд славного немчурийца Сексофилуса «De diversis artibus», сиречь «О различных искусствах».
– На ухо заячье облокотились бы твои искусства! Ты про золото давай!
– Так тут про золото и есть. Слушай:
«Бывает также золото, именуемое неспанским, каковое составлено из красной меди, пепла василиска, человеческой крови и уксуса.
Язычники, чье умение в искусстве весьма похвально, выводят василиска так.
Есть у них подземная темница, обложенная камнями и сверху, и снизу, и со всех сторон, с двумя столь малыми оконцами, что даже свет сквозь них едва ли проникает. Пускают они туда двух петухов двенадцати или пятнадцати лет и дают им еды обильной.
Как разжиреют они, то от пыла, вызванного своей тучностью, спариваются и откладывают яйца. Когда яйца отложены, убивают петухов и сажают жаб высиживать те яйца и кормят их хлебом.
Когда яйца насижены, вылупляются петушки во всем подобные цыплятам, высиженным от курицы, но через семь дней вырастают у них змеиные хвосты. Немедля они роют в земле нору, ежели нет в темнице каменного пола.
Остерегаясь сего, хозяева их держат у себя бронзовые сосуды большие, а в тех сосудах проделано множество отверстий. Кладут они цыплят в сосуды, закрывают те сосуды медными крышками и закапывают в землю. Цыплята там едят лишь тонкую землю, что попадает в сосуды.
А засим хозяева снимают крышки с сосудов и разводят под ними большой огонь, покуда звери не сгорят дотла.
Проделав сие и охладив сосуд, достают из него пепел и размалывают его со всем тщанием, добавив к нему третью часть крови рыжего человека.
Когда соединятся те части, смешивают их с уксусом в чистом горшке.
Потом берут тонкую пластинку из чистой меди и покрывают обе ее стороны и кладут пластинки в огонь.
Пластинки те, докрасна раскаленные, вытаскивают из огня и закаливают в означенной смеси и обмывают их.
Проделывают сие, покуда смесь не проест медь насквозь, вследствие чего обретает она вес и цвет золота. Золото сие пригодно для любой работы».
– Я-то думал, ты карту с обозначением клада нашел, – разочарованно сказал Терентий. – А тут столько возни…
– Зато наверняка, – сказал Тихон. – У батюшки просить не придется, заодно и державу укрепим… Только петухов убивать не будем – в чем они виноваты?
– А василисков жарить не жалко? – поинтересовался Терентий.
– Василиски есть носители зла… – вздохнул Тихон. – Нам теперь надобно выстроить подземную темницу. Как раз к совершенным годам управимся, а уж потом…
– Ну да! Буду я ждать, пока все фрейлины состарятся, как бабка Чумазея! Я лучше пойду да пущу кровушку писарю Болдырю – он как раз рыжий! Ведерка хватит?
– Стой! – испугался добрый королевич. – Кровь понадобится нам намного позже… Что-нибудь придумаем…
Все-таки передалось и сыновьям что-то от Стремглавова упрямства. Отступать от задуманного не хотелось обоим.
– Берем лопаты и пошли темницу копать! – предложил Тихон.
Терентий призадумался. Тем более что лопаты ни тот, ни другой еще в руках не держали.
Но лень человеческая всегда выход найдет.
