Принцы затратили на свой обогатительный замысел столько трудов, сил и здоровья, что могли бы за это время у доброго хозяина заработать не меньше золота, чем рассчитывали получить.
А вы думали, что алхимическое золото даром дается?
Но все труды оказались напрасными.
Придя очередным утром в склеп, Тихон и Терентий увидели, что там сидит одна-единственная жаба, самая большая, и высиживает она одно-единственное яйцо.
– Ты, колчерукий, между досками щель оставил! – сразу обвинил брата Терентий.
– Нет, братец, я со всем тщанием закрывал… Погоди, а это что за тварь?
В углу склепа лежала здоровенная змея. Пестрое ее пузо было раздуто до невозможности. Она бы даже в подкоп сейчас не пролезла, и поэтому спала себе, спокойно переваривая добычу.
– Она их всех сожрала – и жаб, и яйца… – жалобно прошептал Тихон и заплакал.
Терентий тоже заплакал, а потом взял камень и размозжил подколодной гадине голову.
– Все-таки уже не зря жизнь прожил, – утешал его Тихон сквозь слезы. – Змею ты уже убил. Теперь осталось только дом построить да сына родить…
– Придется последнего василиска кормить как следует, – нашелся Терентий. – Чтобы пепла было побольше. Да не тонкой землей, на ней не заматереешь. Я ему свою черную икру отдавать буду…
Послышался треск.
Везучая жаба соскочила со своего места и поглядела на братьев, словно желая, чтобы ее труд по достоинству оценили.
На том месте, где она сидела, среди обломков скорлупы кто-то маленький копошился.
– Какой хорошенький! Какой миленький! – воскликнул Тихон и взял новорожденного в руки. – И гребешок у него есть, и хвостик прорезается…
– Ты гляди, чтобы он у тебя в землю не закопался! – предупредил Терентий. – Вот я сейчас его в сосуд пересажу… Или лучше сбегать да у рыжего писаря крови нацедить?
– Братец, – прорыдал Тихон. – Я ведь тебя обманул без умысла. Я ведь потом комментарии к трактату Сексофилуса изучил. Оказывается, этот рецепт – сплошные иносказания, чтобы обманывать дураков вроде нас с тобой, а ученый же человек без труда поймет, что каменная темница – это просто каменный горшок, кровь рыжего человека – соль аммония, а сам василиск есть аллегория да интерпретация мифа о змее и змееборце…
От гнева Терентий забылся, изо всех сил ударил близнеца кулаком по голове – и сам повалился без памяти.
Очнулись братья одновременно от того, что крошка-василиск поочередно лизал им щеки горячим язычком.
– Задавлю! – заорал Терентий и хотел было ухватить тварюшку за шейку.
– Не смей, братец: он еще маленький и ни в чем не виноват. Не смей, говорю, а то вот он, ножик, у меня! У сердца! Да ты сам подумай, ни у кого на свете нет живого василиска, а у нас есть!
Терентий подумал, посчитал на пальцах.
– Правильно твоя губа шлепнула. Выкормим, вырастим и продадим в бродячий зверинец за те же деньги…
– Только помни, братец, что нельзя людям глядеть в глаза василиску, а то можно в камень обратиться!
Терентий внимательно осмотрел малютку, поднеся ладонь к щелевидному окошку.
– Да у него и глазки-то еще не прорезались, будто у котенка! – с неожиданной нежностью сказал он. – Пусть живет!
Известно ведь, что все злодеи сентиментальны.
Убедившись, что ее подопечному ничто не угрожает, верная жаба подхватила в каждую лапу по два каравая и всем своим видом показала, что ее следует подсадить в подкоп и подтолкнуть на белый свет.
Выпихнули ее наружу – хоть и с большим трудом.
– Ничего себе разъелась на дворцовых харчах, – сказал ей вслед Терентий. – Надо было хоть караваи отобрать…
– Не украла, а честно заработала, – возразил Тихон. – Остальные же героически погибли на боевом посту, словно рыцарь Барфоний и его отряд…
И близнецы, не сговариваясь, отсалютовали по всей форме погибшим жабам.
Теперь оставалось только прибрать в склепе, выкинуть змею-паскуду мертвую да изнахраченные бронзовые сосуды спрятать куда-нибудь с глаз долой.
Подкоп же надежно завалили землей, тщательно ее утрамбовав.
Сколько ни рылся в старых фолиантах Тихон, нигде не нашел он указаний, чем выкармливать василисков. Пресловутая «тонкая земля» на поверку оказалась чисто абстрактным понятием.
Но малыш ел все, что давали: черную икру, буйабез, консоме с пашотом, пареную репу, толченый горох. Головка у него была петушиная, равно как и две лапки, хвостик вырос чешуйчатый, а крылья голые, без перьев, как у летучей мыши.
Поселили его в кукольном домике и каждый день занимались с крошкой обучающими играми. Терентий
