наплодили, что хочешь начали издавать, да без всякого порядка. Всех дефицитных переиздали ? цена и упала, никому теперь мои книги не нужны.
? А читать их не пробовали? ? не удержался я, тут же схватив себя за язык. Но Фаина Семеновна, слава Богу, никакой иронии в моем вопросе не усмотрела.
? Пробовала, ? махнула она рукой. ? Некоторые ничего, отвлекают. А есть такие ? еще больше тоски нагоняют.
? Ну а соседки ваши, Оксана с Мариной, книжками не интересуются? ? направляя разговор в нужное мне русло, спросил я.
? С чего это? ? искренне удивилась хозяйка. ? Им некогда: днем спят, ночью работают.
? Ночью? ? переспросил я. ? Это что ж за работа такая?
? Так ведь артистки! ? равнодушно пожала плечами Фаина Семеновна так, словно это должно было объяснить все что угодно. ? Сейчас этих клубов ночных, говорят, пруд пруди. Деньги людям девать некуда.
? Так Ксюша же вроде сейчас не работает, -в проброс заметил я и получил в ответ утвердительный кивок.
? Две недели уже.
? Чего так?
? Кажись, депрессия у нее, ? понизив голос, доверительно сообщила Фаина Семеновна. ? Марина -та мотается где-то, приходит аж под утро. А Ксюха дома сидит, только и выходит что за продуктами.
Она помолчала и, окончательно решив, что мне можно доверять самые сокровенные секреты, добавила, чопорно поджав губы:
? Выпивать начала.
? Да вы что?! ? только что не всплеснул я руками. ? Давно?
? Говорю же: две недели.
? А что случилось, не спрашивали? ? забросил я наживку.
? Да разве ж они скажут? ? с искренним огорчением пожаловалась Фаина Семеновна. ? Неприятности на работе ? а что за неприятности такие, на какой работе ? молчат.
Я понял, что больше мне тут ничего интересного не высидеть, и засобирался на выход. Хозяйка было повела меня в прихожую, но я ловко уклонился и проскочил в сторону кухни. Уже от самой двери на черную лестницу крикнув:
? Не беспокойтесь, Фаина Семеновна, я тут пройду! Попробую все-таки девочкам замок починить.
Никаких замков я девочкам чинить не собирался. А собирался я, пардон за каламбур, учинить им небольшой обыск.
Для начала еще раз прошелся по квартире, на этот раз внимательно и неторопливо. Комнат две, и обе спальни, одинаково обставленные. Только в одной прибрано, даже кровать застелена покрывалом. А в другой беспорядок. Шкаф распахнут, ящики комода вынуты, повсюду разбросаны предметы дамского туалета, словно кто-то в спешке вываливал их оттуда. Что ж, возможно, так и было. Запоздало пришло в голову, что стоило поинтересоваться у Фаины Семеновны, не держала ли Ксюша в руках дорожную сумку. Одно дело ? просто попытка улизнуть от меня и моих расспросов. И совсем другое ? услышав имя Марты, «сделать ноги» капитально, со всеми манатками. Это могло свидетельствовать о том, что я двигаюсь в правильном направлении.
Я перешел в соседнюю спальню. Ощупал карманы висевших в платяном шкафу платьев и курток. Просмотрел ящики комода. В одном мешанина из трусиков, лифчиков, колготок и прочих женских аксессуаров. В другом несколько стопок постельного белья, перебрав которые, я обнаружил в середине одной из них восемьсот долларов и оставил их на месте: жиличка этой комнаты явно пока никуда бежать не собиралась.
В прикроватной тумбочке на верхней полке, кроме женских тампонов и упаковки презервативов, лежал какой-то яркий буклет. Я взял его в руки. На обложке ? изумительный коллаж: девять полуголых девиц почему-то в гусарских киверах и распахнутых доломанах с распущенными шнурками стыдливо прикрывают срам картонками, буквы на которых складываются в слово «Потемкинъ». Под обложкой -те же кавалерист- девицы, но все в соблазнительных позах, прикрытые выборочно и тоже чем-то из военного антиквариата. Одна из них даже смахивала лицом на инженю Шлык. Я извлек из кармана анкету, сравнил. Уверенности не прибавилось. С анкеты на меня смотрела милая девчушка, с фотографии в буклете ? женщина-вамп. Я засунул буклет обратно. Еще раз оглянулся вокруг в поиске чего-нибудь примечательного и тут понял, что забыл исследовать весьма важный объект.
Телефон. Точнее, телефонный аппарат. А еще точнее, три телефонные беспроводные трубки фирмы «Панасоник»: одна в кухне и две в спальнях. Это были довольно простые недорогие модели, но с дисплеем и, самое главное, с кнопкой повторного набора.
Я начал с той, что стояла на тумбочке в спальне Шлык, и сразу же потерпел сокрушительную неудачу: последний набранный номер был «100». Инженю перед выходом из дома проверяла время.
А вот трубку в спальне Ксюши я даже не сразу обнаружил, на базе ее не было, она нашлась на кровати среди разбросанных как попало вещей. Номер, загоревшийся на дисплее, мне ничего не говорил. Зато говорило высветившееся рядом с ним время последнего звонка ? он был сделан примерно в те минуты, когда я, скрючившись, торчал у двери со своим стетоскопом. Нажатием кнопки я набрал его снова, после двух длинных гудков услышал приятный женский голос, произносящий «Клуб “Потемкин”, здравствуйте!», после чего отключился.
Оставалась трубка на кухне. Снова почти то же время звонка ? с разницей в две минуты. Бегая по квартире и собирая вещи, Голдовская звонила дважды, но мне удалось расслышать кое-что только из одного разговора. А вот номер на этот раз показался смутно знакомым. Я снова извлек из кармана полученные в «Купидоне» анкеты ? точно, так и есть! Именно этот сотовый телефон указал в качестве контактного герой-любовник Валерий Валерьевич Моченев. Я нажал кнопку повтора, и на этот раз на том конце провода ответили почти мгновенно.
? Алло! ? прокричал мне в ухо хорошо поставленный мужской баритон. ? Алло! Говорите!
И после паузы:
? Ксюха, это ты?! Ничего не слышно! Это ты? Алло!
Я аккуратно поставил трубку в гнездо на базе. Занес в блокнот этот номер, а заодно и номер клуба «Потемкинъ». Делать здесь больше было нечего. Над всем этим надо было теперь думать.
Я думал, спускаясь вниз на древнем тягучем лифте.
Я думал, пробираясь сквозь потоки машин в сторону офиса.
Я продолжал думать, уже сидя перед компьютером за своим рабочим столом, вызывая удачно сворованную где-то Прокопчиком свежую базу данных городской телефонной сети. Думал, забивая в поисковое окошко адрес героя-любовника из заполненной им собственноручно анкеты. Когда на экране вывалился номер телефона, я набрал его, все еще продолжая думать.
Трубку сняли после четвертого гудка.
? Слушаю вас, ? проскрипел старушечий голосок.
? Можно Валерия? ? попросил я.
? Валерия? ? удивились на том конце провода. -Он тут больше не снимает. Съехал ваш Валерий.
? А куда, не знаете? ? без особой надежды поинтересовался я.
? Не докладывал, ? с некоторым, как мне показалось, удовольствием сообщила моя собеседница.
? А давно?
Была небольшая пауза: бабуля напрягала память. Наконец я услышал:
? Да уж недели две как.
Положив трубку, я снова принялся думать. И вот над чем.
За последние дни я слышал словосочетание «две недели» столько раз, что это грозило перевалить за критическую отметку. Если не перевалило уже.
Две недели как травести Оксана Голдовская перестала ходить на работу, впала в депрессию и начала пить.
Две недели как ее приятель и коллега, вместе с ней бросивший работу в «Купидоне» по зову Нинель, съехал с прежней квартиры в неизвестном направлении.
