происходило.
Или не явно?
Или не происходило?
Повинуясь чему-то странному, что вдруг пришло ему в голову, то ли где-то увиденному, то ли когда-то вычитанному, Степан сунул руку в темнеющую дверную щель, нащупал хлипкий дээспэшный стульчик, притулившийся справа от входа в вагончик, и наугад подтащил его к двери.
– Что ты там возишься, Степ? – спросил Белов, уткнувшись в Володькину тетрадку. – Ключ потерял?
– Палец прищемил, – ответил Степан и запер дверь. Ловушка была так себе, не очень. Прямо скажем, и не ловушка вовсе, но ничего лучшего с ходу не придумалось.
Если кто-то полезет среди ночи в вагончик – непременно уронит стул, наделает шума, залает Веста, кто-нибудь прибежит, и взломщика застукают.
Если этот кто-то будет осторожен и умен, ничего не произойдет.
Отлично, ничего не скажешь. Главное, умно.
Чернов, конечно, никуда не уехал. Сидел в вагончике, задрав ноги на стол, и читал какую-то засаленную книженцию без обложки. Вид у него был мрачный.
– Ну что? – спросил он, пристраивая книженцию на живот. – Нашли клад?
– Клад не нашли, – ответил Степан. – Нашли манускрипт с загадочными письменами.
– Что? – переспросил Чернов. – Какой такой манускрипт?
Степан подозревал, что это детское простодушие – часть какой-то сложной игры, в которую Черный играл всю жизнь с непонятной для Степана целью. Степан был уверен в этом потому, что иногда Чернов переигрывал, комедия переливалась через край, и он начинал барахтаться, нащупывая привычное русло туповатого мужицкого простодушия.
Зачем?
В кого он всю жизнь играет? Кого изображает?
– На, посмотри. – В голосе Белова было чуть-чуть ревнивой досады, как будто он был уверен, что тетрадка так и останется их общей со Степаном тайной, в которую они больше никого не станут посвящать. – Это и есть манускрипт. Знаешь такое слово?
Чернов одним движением пролистал тетрадку и вопросительно посмотрел на Степана.
– И что это означает?
– Если б я знал, – кряхтя, ответил тот. Портфель был задвинут глубоко под стол, и он пытался дотянуться до него, не вынимая себя из кресла, в которое сразу же плюхнулся.
– Даты, – под нос пробормотал Чернов, – цифры. Платежи какие-то. Суммы все время разные. Сто баксов. Восемьсот баксов. Пятьдесят. Семьдесят. Двести. Нет, миллионером он все-таки не был.
– Похоже, он во что-то играл, – заметил Белов как бы в размышлении. – В рулетку или что-то вроде этого.
– И все время выигрывал, что ли? – спросил Степан. Он добыл из-под стола портфель, засунул в него папку с бумагами и теперь думал, не сунуть ли туда же и телефон. В кармане он ему всегда мешал, но из портфеля его было дольше доставать.
– Почему? – удивился Белов.
– Там все суммы записаны одинаково, Эдик. Это означает, что он все время делал с ними что-то одно – или получал, или отдавал. Если бы и то и другое, он бы их по-разному записывал.
– Не факт, – сказал Белов быстро.
– Да на самом деле почти что факт, – подал голос Чернов. – Он бы плюсы-минусы ставил или разными чернилами рисовал.
– Это так в детективах пишут?
– Это и без детективов ясно.
– Конечно, разве может быть что-нибудь тут неясно! Ты у нас такой проницательный!
– Я не проницательный, я просто умею думать.
– Это тебе только так кажется, Вадик…
– Стоп, – приказал Степан негромко. – Ничья. Ноль – ноль. Все по домам.
– Паш, не надо нас разнимать, как пацанов, – сказал Чернов злым голосом и одним движением поднялся из кресла. Книженция полетела на пол. – Я не твой сын, блин, и мне не семнадцать лет. Только я никому не позволю делать из меня идиота!
– Никто не делает из тебя идиота… – начал было Белов, но Чернов не дал ему договорить:
– Так что ты найди себе другой объект для развлечений, Эдик!.. Не доводи до греха!..
– До какого еще греха?.. – пробормотал Белов. Топая по хлипкому полу с такой силой, что на Степановом столе повалилась подставка для ручек, Чернов прошагал к двери, рванул ее, чуть не сорвав с петель, и выскочил на улицу. Все время он бормотал себе под нос какие-то невнятные ругательства и угрозы. Хлопнула дверь машины, заревел мотор, и «Лендкрузер», набирая скорость, вылетел с площадки.
– Обалдел мужик совсем, – сказал Белов как-то не слишком уверенно, – ну на что это похоже?
