Которому зачем-то нужно лишить меня самообладания и сил.
Только ему одному.
И еще ей показалось, что Ники говорит так специально – чтобы тот человек понял, что он теперь
Возможно, она все усложняла по своей женской и телевизионной привычке, возможно, Ники Беляев вовсе не придумывал ничего такого сложного и не собирался с места в карьер ее защищать, но… ей хотелось, чтобы он ее защищал.
Кроме того, теперь она и вправду была не одна.
После того как она рассказала Бахрушину, ничего не изменилось.
Ники как будто все взял на себя, хотя ничего такого не сделал и не мог сделать за пятнадцать минут до эфира, да еще увидев ее впервые в жизни… вылезающей из-под стола!
– Ну как? – повторил Ники. – Логично?
Бахрушин потушил сигарету и спросил довольно сварливо:
– Что ты хочешь услышать, Беляев? Что ты один прав, а мы тут все только интригами занимаемся?!
– Леш…
– Самое печальное, что ты на самом деле прав, – громко сказал Бахрушин, – хотя я уверен, что зря ты старался. Такие вопросы кавалерийским наскоком не решаются.
– Алексей, неужели ты думаешь, что кто-то специально работает плохо, чтобы Алина… – начал Зданович.
– Я предлагаю тему закрыть, – твердо сказал Бахрушин. – Храброва выступила. Беляев выступил. Мы послушали. Хватит. Продолжаем с того места, на котором остановились. Храброва, почему, как только речь заходит о каких-то благотворительных или праздничных мероприятиях, ты начинаешь сюсюкать и пришепетывать?! Ты что, думаешь, что так убедительнее выйдет?!
– Я не обращала внимания.
– Обрати, пожалуйста. И пусть режиссер обратит! И на гостей пусть кто-нибудь тоже обратит хоть что- нибудь! Ты разговариваешь с гостями так, словно всю жизнь ждала, что к тебе кто-то придет, а он все не шел, а теперь явился, и это такой подарок судьбы! Ты просто вся в любви к этому гостю утопаешь, а это неправильно!
– Я пытаюсь просто… проявлять интерес.
– Следующая стадия такого интереса – это поцелуи взасос!
– Алеша, я стараюсь, чтобы гость, во-первых, чувствовал себя комфортно, во-вторых…
– Алина, стараться, чтобы гость чувствовал себя комфортно, должна Дина Африканова с восьмого канала! Ты в другой весовой категории. Тебе десять лет назад надо было стараться, а теперь уже нет!
Ники снял колено со стула и сел – словно дальнейшее его не интересовало. Зданович проводил его взглядом.
После этого обсуждение как-то быстро съехало на то, что кофе в аппаратах пить невозможно и хорошо бы сбрасываться по полтиннику на приличный, а также машины на развоз сотрудников заказывать заранее, потому что начальник координации ругается.
Бахрушин послушал-послушал и потом встал и сказал, что концерт окончен.
– Давайте по домам, ребята. Всем спасибо, все свободны.
– Маша, Маша, не забудь, у нас в холодильнике сосиски!
– Кость, так, значит, завтра «Фольксваген» ты сам пишешь?
– Вместо Брандта завтра в эфире Лена Малышева. Света, с утра надо ее секретарше позвонить, напомнить!
– Девочки, а ей нужен грим?
– У нее свой гример!
– Кто со мной едет, я в сторону «Алексеевской»?!
– Алин, – Костя застегнул портфель и сунул в карман сигареты, – тебя подвезти или ты на машине?
– Я на машине, так что спасибо.
Он помедлил, пропуская народ, тащившийся к выходу.
– Алин, ты не думай… Беляев тут наговорил… Мы никогда…
– Я все понимаю, – сказала она телевизионным голосом и улыбнулась телевизионной улыбкой. – Новый ведущий – это всегда проблемы. Конечно, я знаю, что никто специально мне никаких козней не строит…
Строит, быстро подумал Зданович, отводя глаза от очень красивого лица. Еще как строит!
Впрочем, это не его проблемы.
Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Сами по себе они загораются очень редко. Почти никогда. Нужен некий подъемный кран, который вознесет на небосвод. Все знали, что подъемный кран Храбровой Ахмет Баширов славен и всемогущ, как эмир бухарский, и богат, как Гарун Аль Рашид.
Кто посмеет с ним тягаться?!
А Беляев идиот. Странно, что Бахрушин этого не понимает! Вот так, при всем честном народе, взять и
