двери.
– Сердится, – сказал Митин отец с ласковой улыбкой, как если бы он слегка журил сына за шалости, но в то же время и понимал, и прощал его. – Ничего. Отойдет.
Маруся не слушала его.
– И он… Митя всегда знал, что он… не ваш родной ребенок?
– Он совершенно точно наш родной ребенок, – сказала Нина Георгиевна строго. – Конечно, если бы мы могли как-то скрыть, что это не я его родила, мы бы скрыли. Но мы живем в Жуковском, городок маленький, все друг у друга на виду, роддом один, и все мои подруги, которые со мной работают, эту историю знали. Мы решили, что пусть он лучше все с самого начала от нас узнает, чем ему потом какой-нибудь «добрый» человек невесть что наболтает. – Она опять энергично прихлебнула чай и закончила совершенно неожиданно: – Это я тебе потому рассказала, что ты своего сына в роддоме не бросила. Хоть тебе, так я понимаю, не сладко пришлось.
– Мне Алина помогала, – пробормотала Маруся. Она чувствовала себя идиоткой. – Ничего такого. Справились мы.
– Молодцы. Так, ребята. Допивайте чай и пошли.
– Так зачем весь визит-эффект, мам? – спросил Потапов, появляясь в дверях. – Трогательные истории, воспоминания детства?
– А ни зачем, – она со стуком поставила чашку на стол, перелезла через Марусю и смачно поцеловала сына в щеку. – Посмотрела на тебя, посмотрела на твою подругу, все, что меня интересовало, узнала, могу со спокойной душой домой отправляться.
– Да я вовсе не подруга, – под нос себе произнесла Маруся.
– Митя, если ты завтра не договоришься насчет стирки, значит, я в субботу приеду, постираю и уберусь. Ясно?
– Ясно.
– Юра, пошли! Таня, что ты сидишь?
– Я не сижу, мам. Я чашки мою.
– Мой быстрей. Мы уже уходим. Митя, проводи нас. Маша, если будет нужно, мы можем на время взять твоего сына. Митя позвонит и привезет. Митя, ты понял?
– Митя понял, – глядя в потолок, согласился Потапов.
– Лучше мы возьмем, – снимая фартук, сказала его сестра, – твоего сына, я имею в виду. Из Жуковского он в школу никак не попадет. А от нас Димка может возить.
– Спасибо, не нужно! – вскричала Маруся, насмерть перепуганная активностью потаповских родственников. – Ничего не нужно! И приезжать не нужно, и стирать не нужно, спасибо, спасибо вам большое! Мне и так очень неловко, что Митя тут со мной, а вы за него беспокоились!..
– Конечно, беспокоились. Как мы можем не беспокоиться! А вдруг ты какая-нибудь шалава?
– Нина!
– Мама!
– Она не шалава, а девушка вполне интеллигентная, – сказал Потапов, улыбнувшись, – убедилась?
Нина Георгиевна ничего не ответила, гордо прошествовала в прихожую, а за ней гуськом потянулась семья.
– Насчет сына подумай, – сказала потаповская сестрица.
– До свидания и поправляйся, – попрощался потаповский отец.
Голоса отдалились, хлопнула дверь, на лестнице за тонкой стенкой затопали многочисленные ноги.
Вернулся Потапов, сел и потер лицо.
Маруся следила за ним глазами.
– Ну что? – спросил он, подперев ладонью щеку, как бабушка в окошке. – Пережила?
Маруся с опаской посмотрела на него.
– Мить… а зачем они приезжали? Они недовольны, что ты здесь… ночуешь? Тебе теперь попадет?
– Суркова, ты просто дура, – сказал Потапов довольно холодно, – конечно, они недовольны. А что? Ты была бы довольна, если бы твой сын затесался в спасители бывшей одноклассницы, которую пятнадцать лет до этого в глаза не видал? Кроме того, я министр правительства Российской Федерации. Я не должен ночевать в хрущевках и жарить антрекоты. Это не по правилам. Моя семья не особенно озабочена соображениями этикета, но даже они это понимают.
Каждое его слово было словно кулак, вдвинутый в беззащитный Марусин живот. Он был прав. Во всем. Она должна немедленно сделать что-то, что освободило бы его от ложно понятого чувства долга.
– Митя, я уже сорок раз говорила тебе, чтобы ты перестал ко мне таскаться. Видишь, до чего дошло? Мне не нужна твоя помощь. И благородство тоже. Хватит. Остановись.
Потапов внимательно смотрел на нее, и в серых невыразительных глазах у него было, как ей казалось, отвращение.
– Ложись, – сказал он, – я пойду почитаю бумаги. У меня работы много.
– Нет.
Маруся поднялась на ноги и зашаркала мимо Потапова к входной двери.
