– Да не фига я не понял! Мне пять часов дали, чтобы дела в порядок привести, а тут ты лезешь! Лезут, блин, всякие! Дверь открыта, чеши отсюда!
Выговорив «отсюда», а не «отсюдова», он вдруг замолчал и улыбнулся.
– Отлично, – хладнокровно похвалила Анфиса. – Молодец. А теперь скажи мне, что случилось.
Он несколько секунд колебался – плюхнуться обратно в кресло или вылезти из-за стола – и предпочел вылезти. Анфиса следила за ним глазами.
– Куришь, нет?
Она отрицательно покачала головой. Илья достал сигарету, прикурил и посмотрел на нее сверху и сбоку.
– Слушай, – вдруг удивился он, – а я ж тебя видел!
Она повернулась, склонила голову к плечу и подняла подбородок, ну ни дать ни взять принцесса Уэльская на приеме! Королева Непала, блин!..
– Ну, конечно, видел, – сказала она спокойно, – или ты вправду ненормальный? Хотя… вроде не похоже. Мы встретились в аптеке. Ты был раненый командир, а я полевая медсестра.
– Да я тебя еще раньше видел, – сказал он с удовольствием, – ну конечно, а я все думаю где!.. На остановке. Ты из машины выбралась и зачем-то в троллейбус ломанулась. Ты зачем из машины в троллейбус ломанулась?
Анфиса помолчала, разглядывая его, а потом сказала:
– Это не имеет значения. Я тебе потом расскажу. У меня… своя игра. Ты мне лучше скажи, что у тебя случилось.
– У-у, – промычал он, прикуривая, – у меня жуть что случилось. Тебе не понять, радость моя. Вали в свою аптеку, спасибо, что зашла.
Анфиса поднялась со стула, переступила через бумажную гору, одернула узкий пиджачок и подошла к сэру Квентину.
– Значит, так, – сказала она и помахала рукой, разгоняя дым. – На работу я уже все равно опоздала, и полную смену мне не зачтут. Давай быстро расскажи мне, в чем дело, и мы попытаемся разобраться.
– Мы?! – переспросил сэр Квентин, поразивший два десятка сарацинов в первом крестовом походе. –
– Мы, – хладнокровно подтвердила Анфиса, – именно мы. Ты меня для чего нанимал? Для того, чтобы я разобралась, кто тебя травит. Если тебя сначала травили, а потом убили твоего зама, значит, дела совсем плохи. Так я понимаю или не так?
– Я так понимаю, – сказал он с ударением на слове «я», – что мне Игорек три часа дал, чтобы я дела в порядок привел. А ты мне мешаешь.
Анфиса помолчала. Внизу, за мутным стеклом, виднелись крыши фур, похожие сверху на цветную пастилу – длинные ровные палочки. И «мерин» стоял как-то поперек.
Нелогично.
– Два вопроса, – проговорила она сухо. – Кто такой Игорек? И почему три часа? Вначале было пять!
Илья Решетников опять засмеялся.
– Молодец, – похвалил он от души, – просекаешь!
– Что… я делаю?
– Ну, – он помахал сигаретой, – ну, схватываешь на лету, значит.
– Так сколько часов? Три или пять?
Он отвел от нее глаза и потер бритую голову рукой с зажатой сигаретой.
– Три. Наверно, три. А Игорек Никоненко – мой дружок, мент. Он майором на Петровке. Знаешь, да? Лучше у Петрова на Майорке, чем у майора на Петровке. Ну, он майор, значит. Опер. Мы в Сафонове в одну школу… того… ходили.
– И что этот майор?
– Ну, он следом приехал, за этими, которые районные. Он приехал, и… не стал меня сразу сажать. Если меня сразу посадить, так это… контору закрывать надо. Прямо с ходу. Замок амбарный вешать. А он не стал. Говорю же, в школу вместе ходили! Он говорит – дела доделай, и я за тобой вечером приеду. А ты мне мешаешь! Иди уже, а?
Он докурил, рванул раму – она не открылась, – распахнул форточку и кинул наружу бычок.
– А ты что ему сказал, этому самому Игорьку?
– А что я? Сказал – спасибо тебе, браток! Вот теперь мне надо бабки подбить и… в СИЗО.
– Чего ты там не видел?
– Где?
– В СИЗО.
Он начал сердиться, но Анфиса не сдавалась:
– Зачем тебе надо в СИЗО? Или ты убил? Кого ты убил? Зама?
Илья Решетников кивнул быстро и виновато:
