– Сначала родители говорили. Они у меня очень образованные люди. Потом я стал выбирать сам, а они мне просто не мешали.
Лера никак не могла осознать, что человек напротив – блестящий, насмешливый, знаменитый, склоняемый в «правильных» журналах, вроде «Власть» и «Деньги», и «правильных» телепередачах, вроде «Времена» и «Свобода слова», – только что признался ей, что он «необразованный», да еще так легко!
Или он… шутит?
И она спросила:
– Вы шутите?
– Я три года проучился в университете, на журналистике. Потом ушел, потому что это пустая трата времени на болтовню и ненужные книги. Мне жалко времени. Мне ничего так не жалко, как времени.
Выходит, не шутит.
– А где вы научились… всяким вашим компьютерным штукам?
– Компьютер ни при чем! – сказал он с досадой, словно она спросила невесть какую глупость. – Компьютер – это инструмент, как ручка или краски, если вы рисуете красками! Вы же пишете ручкой и не восхищаетесь поминутно, что умеете писать, хотя это большое достижение, конечно! Компьютер все упрощает.
Он глотнул кофе и провозгласил:
– Компьютер составляет алгоритмы моего графического и архитектурного сознания!
Лера смотрела на него во все глаза.
Полина Светлова на этом месте обязательно засмеялась бы, а Лера Грекова не засмеялась, и он вдруг почувствовал себя неловко, как столичный десятиклассник-пижон, припершийся в сельскую школу на лекцию по искусству.
Получилось что-то вроде «эстрадной миниатюры» Аркадия Райкина – закрой рот, дура, я уже все сказал!
Он допил кофе, закурил, ткнул сигаретой в пепельницу, стряхивая пепел, которого не было, переложил левую ногу на правую – все от неловкости.
Лера старательно переваривала только что услышанное, кажется, даже губами шевелила.
– И у вас никто и никогда не спрашивал… диплом?
– Я никогда не был на государевой службе, и мне просто не перед кем отчитаться. Моим клиентам все равно, есть у меня диплом дизайнера или нет. Их интересует только конечный результат, а результат в моем случае блестящий.
– Вы хвастаетесь? – уточнила Лера.
– Я констатирую факт, – поправил ее Троепольский.
– Федя всегда говорил мне, что без диплома я никому и никогда не буду нужна. Никто не возьмет меня на работу, если не секретаршей или уборщицей, а вы…
– Вы хотите начать собственное дело?
– Не-ет, – перепугалась Лера. – Как я могу?!
– Если не можете, значит, получайте диплом. Начальников, которым наплевать на него, как мне, мало. Все остальные берут на работу именно дипломы, а не сотрудников. Так что прав Федя. Вам что, не нравится учиться?
– Мне не нравится, что он меня контролирует, – вдруг сказала она с силой, – каждый вздох, каждый шаг! Господи, от этого можно сойти с ума! Я все время прячусь, будто я беглый преступник! Дома мама, а вокруг Федя! Я как в осажденной крепости, понимаете?! Он даже мои телефонные распечатки проверял!
– Зачем? – не понял Троепольский.
– Как зачем?! Чтобы знать, с кем я разговариваю, нет ли у меня подозрительных друзей и подруг! Раньше было не так. Раньше он был не такой… безумный, это в последнее время началось что-то ужасное.
– В последние дни?
– Да нет, ну что вы! Ну, может быть, год или около того. Правда, когда я была маленькой, он не так старался, а сейчас что с ним сделалось, кошмар просто! Он разогнал всех моих приятелей, он проверял всех моих подруг, где я, что я!..
– Мне кажется, что мы с вами имеем в виду двух совершенно разных людей, – сказал Троепольский. – Вы племянница Феди Грекова? Я ничего не путаю?
– Ничего вы не путаете!
– Или вы что? Очень баловались в детстве?
– Ничего я не баловалась!
– Тогда почему у вас такой… строгий режим содержания?
И тут она чуть было не попалась. В самый последний момент, на самом последнем вздохе она поймала себя за язык, чтобы не сказать – почему.
– Не знаю.
Это прозвучало так фальшиво, что Троепольский моментально понял – знает. Все она знает, эта
